На прошлой неделе в Воронеж привезли гуманитарную помощь для российских военных и беженцев из Украины. Продукты и вещи первой необходимости были собраны московскими волонтерами буквально за пару дней. Сбором помощи занялась антикоррупционная экологическая комиссия. Корреспондент «АН» отправилась по намеченным адресам.
Машина с едой и вещами направлялась в управление социальной защиты населения Левобережного района. Я пришла туда заранее, оценить обстановку, так сказать. Еще в дверях здания заметила странно одетую старушку в огромном не по размеру пуховике. «Беженка!» - подумала я. Так оно и оказалось.
«Я спала в картофельном ящике».
85-летняя Нина Агафонова жила в Луганской области, в городе Попасная. Свой маленький домик, огород. По соседству дом дочери. Это был ее тихий, мирный уголок… До 2014 года.
Бабушка вспоминает те годы неохотно. Говорит, могли лишь ездить покупать хлеб в магазин, а потом снова прятались в погреб.
- А в начале этого года, перед 8 марта, мы шли с дочкой и рассуждали, что подарим друг другу. Ничего не предвещало беды. Как вдруг нас всех опять затаскивают в погреб. Сказали, что что-то начнется. Мы быстро залезли и прикрылись халатами. По нам стреляли три дня подряд. Хотелось очень сильно в туалет, но не было возможности даже пошевелиться. Где-то недели две там просидели, не выходя.
И тут вдруг старушка заплакала. Голос задрожал, она схватилась за край своего зеленого пуховика. Оказалось, в те дни бабушка думала лишь о смерти. Уже хотела выйти из погреба, чтобы ее убили, ведь находиться в нем уже было невозможно. Но в последний момент передумала – появилась надежда на то, что пришли русские!
- Русские военные давали нам воду и еду. Они делились своим сухим пайком, поили горячим чаем. Дошло даже до того, что русские пареньки, грязные и голодные, выносили туалетную жидкость за нами. Нас еще охраняла их собака – звали ее Сан Саныч…
- К нам пять раз заходили мародеры, - после минутного молчания бабушка продолжает свой рассказ. Дошло даже до того, что говорили открыто: «Мы вас будем грабить!» Мой дом у них был командным пунктом. Один раз заскакивают с автоматами мордовороты-мародеры. Говорят: «Можно мы у вас побудем?» А я сама лежу еле-еле. Я спала в картофельном ящике.
Из-за большого нашествия мародеров, русские бойцы придумали опознавательный знак – свист. По нему мирный жители могли заранее знать, кто к ним идет.
Те дни казались ей адом.
- Так продолжалось две недели. Пока через мои огороды не пошли все-все виды военного транспорта. Тогда русские создали защитный коридор. Подъехал БТР на гусеницах… нам открыли задние двери, посадили. Внутри находились раненые солдаты и мы.
Нина Агафонова вспоминает, что ее с дочкой просто пожалели. Бабушка была не в состоянии идти куда-то сама. Все-таки возраст, моральное и физическое истощение. Каждый сделанный шаг казался невозможным. Пенсионерка до сих пор с ужасом вспоминает картины происходящего. Те дни казались ей адом.
- Наши мальчишки все делали. У фашистов, для сравнения, даже одежда была с иголочки. А русские, что воевали, что защищали, ходили грязные, голодные. Бабахнет где-то, они уже вылазят воевать. Если б я могла, хоть поесть бы им сварила. Но в погребе нельзя было даже пошевелиться. Я последнему врагу не желаю встретиться с фашистом. Они детей не жалели. У нас по асфальту валялись трупы безголовые. Детей казнили!
Потом, благодаря русским солдатам, старушка и ее дочка оказались в городе Первомайск (Россия). Оттуда они приехали к своим родственникам в Воронеж. Буквально пару дней назад до моей встречи с ними. На прощание я отдала им все, что было в моем кошельке. Я понимала: им сейчас нужнее…
Рады любой крупице сахара, но берут не все.
Как только мы закончили наш разговор с беженкой, подъехала газель с гуманитарной помощью. Она была набита «от» и «до». Настолько сильно, что пришлось постараться, чтобы открыть внутри двери.
Коляски, спортивные костюмы, еда, медикаменты, подгузники – чего там только не было. Я не могла поверить, что такое количество вещей могли собрать волонтеры за два дня.
После отгрузки работники управления социальной защиты принялись описывать поступившее.
К моему удивлению, часть вещей не приняли. Это была одежда и некоторые б/у принадлежности. Например, лежала почти новая пачка подгузников. Она была открыта, но ее содержание было чистым. И все равно не взяли. Оказывается, просто так сдать вещи нельзя, даже если они с виду кажутся новыми.
Есть определенные СанПиН условия. Например, ношеная одежда должна пройти химическую обработку, прежде чем отдать ее беженцам. Просто постирать вещи будет недостаточно. Даже если вы надевали их всего лишь один раз. Желательно приносить все с биркой. Также не примут скоропортящиеся продукты. Надо рассчитывать, что отправка может затянуться на какой-то срок.
Так, ну а куда же пойдут все собранные вещи в конечном итоге?
- Два варианта развития событий: либо все полученные вещи отправятся на Украину, либо они раздадутся людям, которые в них нуждаются здесь. Мы рады любой крупице сахара, - Сергей Паршин, руководитель управления социальной защиты Левобережного района.
Сотрудник отметил, что в данный момент нужна помощь в обеспечении весенней и летней одеждой. Люди, покидая свои дома, как правило, брали самую теплую одежду, чтобы не мерзнуть. Сейчас же грядет значительное потепление. Особая нужда – в обуви, как взрослой, так и детской. Поэтому все волонтерские организации сейчас работают в ускоренном режиме.
- Мы были инициаторами, - рассказала руководитель антикоррупционного комитета экологической комиссии Любовь Лоскутова. – Старались делать честно, не из-под палки, чтобы реально приносить помощь. Меня трогает эта ситуация. Знаете, как в песне «Если смерти – то мгновенной, если раны – не большой». Я хочу, чтобы спецоперация прошла вообще без потерь. Ведь там наши дети, русские пареньки, наше будущее…
«Ладно, мы с женой пожили, а дети?!»
Потом волонтеры решили поехать в один из центров размещения беженцев. У них оставалось несколько коробок шоколадных конфет и пара мешков детских игрушек. Пока раздавали вещи, я успела поближе познакомиться с одной из семей – Беликовых.
Зашла к ним в комнату. Там стояли несколько совмещенных кроватей. Видимо, спят все вместе. Их семья состоит из пяти человек. Муж, жена и трое маленьких детей. Ну, ничего страшного, считают они – в тесноте, да не в обиде.
Я разговорилась с Андреем, главой семьи. Ему 25 лет.
Андрей рассказал, что раньше они жили на территории ЛНР, город Северодонецк. Когда началась военная операция, он с семьей решил уехать подальше от боевых действий. В село, к родителям. Однако этот путь до отчего дома мог стоить им жизни…
- Пока едешь в машине с детьми, над твоей головой взрываются боеприпасы. Ты видишь, как ракеты летят в соседние дома. Я своими глазами видел, как в многоэтажку попадает снаряд. Это очень страшно. Ладно, мы с женой пожили, а дети…
Когда мужчина рассказывал об этом, его голос задрожал. Даже не будучи профессиональным психологом понимаешь, что этот случай нанес большую психологическую травму даже этому взрослому мужчине. А что же говорить о детях?! Андрей потом не раз касался этой темы в разговоре. Страх за жизнь своей семьи – самое худшее чувство в мире, по его мнению.
- Затем по дороге мы подъехали к украинскому блокпосту. Начался допрос. Это словами не передать… Бандеровщина. Вы представляете, каково это, когда на тебя или твоих близких пистолет наставляют, автомат? И задают вопросы, на которые трудно отвечать под прицелом. «Почему ты бросаешь Родину?» Я объяснял, что спасаю свою семью. Нас пропустили только из-за детей. Если бы их не было, нас бы, скорее всего, послали в окоп, а может бы даже расстреляли. Я не знаю что у них в голове было, это нацисты.
Мужчина считает, что его семью спасло лишь чудо. Однако, не всем так повезло…
- Наших соседей по району… их прям так, на поражение, расстреляли… Всю машину. За что? Да так просто, ни за что. Они просто ехали по дороге в комендантский час. То есть как-то пропустили это время и их расстреляли. Трое детей, муж и жена.
Русские солдаты, по мнению Андрея, так никогда бы не поступили. Наши военные оказали семье Беликовых большую помощь. Он с теплотой рассказывал, как они предлагали им еду и воду. На его лице даже появилась небольшая улыбка, несмотря на весь пережитый ужас. Более того, бойцы сопроводили их до села родителей.
- У нас же украинские солдаты могут сидеть в лесу. И мирных жителей расстреливать. Из-за этого мы попросили передать по российским блокпостам информацию о ситуации на дорогах. Нам говорили по рациям, как ехать наиболее безопасно.
В Воронеж они приехали две недели назад. Здесь все же гораздо безопаснее, чем там. Большое счастье не засыпать под звуки летающих снарядов.
- Сейчас мне помогли устроиться на работу. 8 апреля буду поступать на «Хлебзавод». Предложили быть либо фасовщиком, либо грузчиком. Зарплата от 27 до 35 тысяч. Я думаю, на жизнь хватать точно будет!
Мнения, высказываемые в данной рубрике, могут не совпадать с позицией редакции