Россиянами овладела страсть к перемене столицы. Губернаторы и просто авантюристы задвигали ее по карте родины с невиданным доселе энтузиазмом. Публика почувствовала вкус к дискуссии. Первой жертвой этой активности пал Конституционный суд.
МОЖНО ли перенести Конституционный суд в Санкт-Петербург? В принципе, можно и дальше. Но зачем?
Именно последний вопрос, как в узком, так и в широком смысле слова, представляет наибольший интерес: зачем двигать суды, которые и так на ладан дышат, и зачем вообще нужен весь этот спектакль с переменой мест?
Ничто так не объединяет политиков, как либеральная глупость. В переезде служителей Фемиды в Северную Пальмиру проявление демократических начал нашей государственности увидели даже Жириновский и Зюганов.
Слабые возражения против проекта «поворота юридических рек» слышны лишь со стороны прижимистых граждан, намекающих на дороговизну мероприятия. Так ведь для хорошего дела никаких денег не жалко. Как бы только знать, что оно хорошее.
Для многих «родства не помнящих» россиян столица давно стала просто «местом», этакой «камерой хранения», где в каждой ячейке лежит по какому-нибудь «госоргану». При таком отношении к своей столице не составляет труда взять и переложить один из этих «органов» в другую ячейку на соседнем вокзале. Конечно, придется больше побегать, но, в общем, ничего страшного.
Но все-таки столица – это символ государственности, такой же, как знамя, как гимн, как герб. Это «вместилище» души нации (и нечего на зеркало пенять...). Никому же не приходит в голову оторвать одну ногу у державного орла, чтобы поместить ее на герб Санкт-Петербурга. И все это только потому, что яйцо, из которого вылупилась знаменитая птица, было выращено в ленинградском инкубаторе.
Для того чтобы взять да перенести Конституционный суд на 650 км в сторону от Кремля, должны быть какие-то веские государственные причины. Нельзя же превращать властные институты в разменную монету, которой будут оплачиваться амбиции региональных лидеров.
Сказав «А», нужно будет сказать и «Б». Либо Россия решилась перенести столицу в другое место, либо она решила жить «на широкую ногу» – на две столицы. И то, и другое – весьма сомнительные инициативы.
Если переезд суда рассматривать как первый шаг по переносу столицы из Москвы в Санкт-Петербург, то этот шаг идеологически не подготовлен.
Перенос столицы, если это не проявление чистого волюнтаризма (а для волюнтаризма это слишком дорогая акция), как правило, является геополитическим актом. Возникновение Санкт-Петербурга было следствием курса на интеграцию с Европой. Переезд большевистского правительства в Москву означал разрыв с буржуазной Европой. Говорит ли обратное движение в Санкт-Петербург о восстановлении европейской ориентации российской политики? В логику сегодняшнего политического курса скорее укладывается перемещение куда-нибудь в Сибирь.
Другой причиной для переноса столицы является намерение ускорить революцию и резко подорвать влияние старой бюрократии. Но тогда мы опоздали лет на пятнадцать. Решение о переносе столицы в Петербург смотрелось бы логично в начале 90-х, но не сейчас, когда бюрократия давно обновилась, а революция, мягко говоря, не на подъеме.
Никакого глубокого и серьезного идейного или политического контекста, оправдывающего перенос столицы, сегодня не существует.
Концепция «двух столиц» применительно к России выглядит рискованной затеей. В качестве аргумента часто приводят пример Германии. Но этот пример скорее доказывает обратное. Германия была насильственно разделена и лишена своей столицы. Бонн с самого начала рассматривался как временный центр власти. Суверенитет новой германской власти был ограниченным, что лишний раз подчеркивалось размещением судебных органов вдали от политического центра. Можно со значительной долей вероятности утверждать, что при других обстоятельствах, вне оккупационного режима, такого решения никогда принято не было бы. Не исключено также, что эволюция Берлина как столицы объединенной Германии рано или поздно закончится перемещением туда и судебных органов. В любом случае, повторять этот опыт в стране, пока еще никем не оккупированной, более чем странно.
Конституционный суд просто оказался тем «слабым звеном», которое не выдержало напора энергичного питерского губернатора. Однако выгоды, которые получит город, на самом деле весьма иллюзорны (разве что оживится немного адвокатская публика), а потери, которые понесет правосудие, вполне реальны. Наибольшее беспокойство вызывает грядущая дезорганизация и провинциализация Конституционного суда.
Взаимодействие между органами власти в России традиционно является проблемной зоной. Поэтому жизнь «на два дома» создаст постоянный дополнительный фактор энтропии, беспорядка, волокиты и неразберихи. Для Германии это, возможно, решаемая проблема, для России с ее «наследственностью» – вряд ли. В реальной жизни суд, тем более Конституционный, неразрывно связан со всеми другими правительственными учреждениями, парламентом и общественностью. Вырванный из общего контекста политической жизни, он через несколько лет неизбежно превратится в маргинальное учреждение.
Если кто-то думает, что маргинальность есть признак независимости, то он заблуждается. Но и тот, кто, отправляя Конституционный суд в Питер, руководствуется столыпинской переселенческой формулой «дальше едешь, тише будешь», тоже ошибается. Управлять на расстоянии деградирующим правосудием не легче, а тяжелее.
В конце концов, дело не в суде, а в тенденции. Вы посмотрите, как возбудились политики. Что ни губерния, то готовое коммерческое предложение. А для чего вообще нужна столица? Давайте создадим сетевой проект «Град Китеж» и раздадим каждому по столичной функции. Собственно, суд – это только начало. Еще есть Федеральное собрание, Счетная палата, Государственный архив, целая галерея министерств и ведомств. В принципе, все это можно раздавать через аукцион, пополняя государственный бюджет.
Как получилось, что, строя «вертикаль власти», правительство додумалось до того, чтобы начать растворять столицу в бескрайних российских просторах? Столица есть моральный и физический оплот государственного единства. Тот, кто сегодня режет на части столицу, завтра будет собирать страну по кускам. Обзаведясь столичной функцией, можно подумать о бюджете, армии и полиции. Столичная лихорадка – болезнь заразная.
Не все гладко в отношениях Москвы и России. Губернии требуют справедливости в распределении ресурсов. Рынок есть рынок, конкуренция есть конкуренция. Вопросы надо решать, но не стоит заходить слишком далеко. Перефразируя Наполеона, можно сказать, что тот, кто не хочет иметь свою столицу, будет иметь чужую.
Рассказывают, что во время доклада Сталину плана реконструкции Красной площади докладчик, увлекшись, схватил рукой макет собора Василия Блаженного, намереваясь убрать его со стола. Сталин, хранивший до того молчание, хмуро произнес: «Поставь церковь на место». Это спасло столицу от разрушения. Давайте поставим Конституционный суд на место. Пока не поздно.
Владимир ПАСТУХОВ
ОПРОС ПО ТЕМЕ
Спросили мы у граждан России на Площади трех вокзалов в Москве
Олег Куманев, 42 года, типографский работник, г. Рыбинск:
– Давно пора Москве «поделиться» с остальной страной, в первую очередь, деньгами. Ведь в столице крутится, я слышал, 80% всех российских финансов! Это несправедливо. А если «расселить» в другие города кое-какие министерства, то, глядишь, и денежки в провинцию потекут.
Дмитрий Николайчук, 27 лет, торговый менеджер, г. Санкт-Петербург:
– Только не в наш город! А то вслед за Конституционным судом переведут еще какие-нибудь ведомства. Тогда уж точно жить в Питере станет невозможно от спецтранспорта с мигалками! У нас в городе и своих проблем хватает, зачем нам еще и московские пробки?
Тамара Марцих, 30 лет, педагог, г. Тихвин:
– Если неугомонному Лужкову удастся соединить Москву и область в один регион – на остальную страну власть просто махнет рукой. Столица давно задыхается, этот город не приспособлен для нормальной жизни такого количества людей. Конечно, нужно разгружать Москву. По моему мнению, нужно построить новый город, который и стал бы столицей, с населением два-три миллиона – не больше. Безо всяких заводов и прочих вредных производств.
Александр Полыгалов, 56 лет, военный пенсионер, г. Киров:
– Москва неудачно для столицы расположена. Слишком близко к границе. В случае чего, ее легко будет уничтожить одним мощным ударом. Давно пора перенести столицу целиком за Урал. Это и экономику Сибири поднимет, и с оборонительной точки зрения – лучший выход!