На счету одного из самых именитых исследователей российского Севера, создателя собственной этнографической школы Владимира БОГОРАЗА не только десятки монографий и экспедиций, но и больше двадцати политических процессов, годы ссылок и тюрем.
Родился Натан Богораз в 1865 г. в многодетной семье раввина. Все его братья и сёстры «болели революцией»: принимали участие сначала в деятельности «Земли и воли», а затем и «Народной воли». Не стал исключением и сам будущий учёный: уже на первом курсе стал членом тайного студенческого кружка по изучению трудов Карла Маркса, а затем и других подпольных организаций «более решительного свойства». Горячая увлечённость народовольческими идеями и стремление «лечить российское самодержавие железом и огнём, а точнее – динамитными бомбами» привела к закономерному результату. В ноябре 1882 г. за участие в студенческой нелегальной сходке Богораза арестовали и выслали сначала в Ростов-на-Дону, а затем в Таганрог.
Но и в ссылке молодой человек продолжил бороться с режимом. Череда неудачных народовольческих акций и несколько судебных процессов привели к тому, что Богораза осудили на десять лет ссылки и отправили в Колымский округ. В своей автобиографии он написал: «Послали меня в места отдалённые – за 12 тысяч вёрст и на 10 лет сроку. Ехал я до Колымска около года, по Каме и Оби плыл на арестантских баржах, замурованный в трюме. От Томска до Иркутска шагал по Владимирке пешком, в Якутске покатили зимой с жандармами на тройках почти полураздетые».
Вскоре он оказался в Среднеколымске. Заниматься в маленьком городишке было нечем, и Богораз, чтобы хоть как-то скоротать время, стал записывать услышанные от казаков песни, былины и сказки. Интерес молодого бунтовщика к фольклору поддержал известный этнограф Всеволод Миллер, позже настоявший на том, чтобы Отделение русского языка и словесности Академии наук под богоразовские материалы выделило целый том.
Книга, изданная в 1901 г., называлась «Областной словарь колымского русского наречия». В неё вошли сто пятьдесят три песни, сто три загадки, восемь скороговорок, двадцать семь пословиц и пять сказок, записанные опальным исследователем. Но ещё до выхода тома Миллер стал ходатайствовать, чтобы Богоразу и некоторым другим ссыльным народовольцам власть разрешила принять участие в Сибиряковской экспедиции. На Владимира Германовича была возложена задача – собрать материалы по языку, фольклору, общественному строю, экономике, быту, культуре чукчей и эвенов, кочевавших по правым притокам реки Колымы. Организаторы не возражали против того, чтобы смутьян нанял переводчиков. Но жители Среднеколымска знали в основном чукотско-русский жаргон, пригодный лишь для ведения торговых операций. Пришлось учёному самому «выучиться хоть сколько-нибудь разговаривать с представителями этих племён».
В 1898 г. благодаря ходатайству петербургских учёных Богоразу разрешили досрочно вернуться из ссылки. В Петербурге он стал научным сотрудником Музея антропологии и этнографии, выпустил свою первую монографию «Материалы по изучению чукотского языка и фольклора, собранные в Колымском округе». Однако Министерство внутренних дел было очень недовольно тем, что неблагонадёжного учёного приняли на работу. Да и сам Богораз по-прежнему вёл себя неблагоразумно. Например, на банкете в честь столетия Пушкина прилюдно прочитал своё стихотворение «Разбойникам пера», в котором рискнул ужалить сильно раздражавшее его, зато поддерживающее официальную власть, издание «Новое время». Спасли молодого этнографа от жандармского гнева лишь вмешательство академика Радлова и своевременный отъезд. По приглашению американского антрополога Франца Боаса Богораз принял участие в Северо-Тихоокеанской Джезуповской экспедиции. В течение лета посетил стойбища оленных чукчей, затем выехал на собаках на Камчатку, по пути обследуя группы оседлых коряков и ительменов.
В апреле 1901 г. вновь на собаках выехал на север Чукотки, уже в мае был у эскимосов селения Чаплино, оттуда отправился на остров Святого Лаврентия и на байдарках возвратился в Ново-Мариинск, пароходом отбыл во Владивосток, а затем в Америку для обработки собранных материалов.
Осенью 1901 г. Богораз вернулся в Петербург, где уже вышел его «Очерк материального быта оленных чукчей» –крупный вклад в русскую этнографическую литературу, впервые давший системное и строго научное представление о чукчах. Однако задержаться в Петербурге надолго у этнографа не получилось. Под угрозой очередной высылки пришлось отправиться в Нью-Йорк. В 1904 г. Богораз опубликовал на английском первую часть монографии «Чукчи». Всего в этой серии вышло четыре книги.
В 1926 г. учёный возвращается в Россию. «Было это как раз к первому земскому съезду, – вспоминал он. – Зашумела Россия, задралась. То били старые новых, как искони велось, – теперь били новые старых. Я бегал за теми и другими с записною книжкой. Был страстным газетчиком, фельетонистом. Почувствовал себя даже всероссийским художественным репортёром. Но и науки своей, чукотско-английской, отнюдь не оставлял».
За десять лет – с 1907 по 1917 год – Богораз выдержал 22 политических процесса. Корректуру своего очередного собрания сочинений читал, сидя в тюрьме.
Когда началась Первая мировая война, Богораз добровольцем ушёл на фронт, был начальником санитарного поезда. Октябрьский переворот 1917 г. воспринял без энтузиазма. В ту пору Владимир Германович, по собственным воспоминаниям, «проделал всю обывательскую голгофу голодного времени: семью потерял, остался один, как бобыль, и соответственно злобствовал».
В 1921 г. Богораза назначают профессором на кафедре этнографии в Петроградском географическом институте. Там он разработал совершенно новую концепцию этнографического образования в стране, решающую роль в которой играла полевая работа: практически все его ученики в обязательном порядке не меньше года жили среди изучаемого ими народа. Другим непременным правилом стало изучение языка носителя исследуемой культуры.
До последних дней жизни Богораз сохранял поразительную работоспособность. Он составил несколько учебников, включая «Букварь для северных народностей», чукотский букварь «Красная грамота», чукотско-русский словарь, выпустил несколько монографий.
А вот отношения с властью, уже с новой, у Богораза так и не сложились. Заместитель председателя ОГПУ Генрих Ягода в 1926 г. подготовил письмо в ЦК ВКП(б), в котором просил произвести обыски у восьми деятелей науки и культуры, включая Богораза. И «в зависимости от результатов выслать, если понадобится», этих неугодных лиц. К счастью, Ягоде отказали.
В своих последних работах учёный пытался объединить несовместимые вещи: антропологические постулаты и марксистскую теорию. Видимо, надеялся, что власти наконец оставят его в покое. Но получилось по-другому: Богораза «сдал» его же ученик Ян Кошкин, публично заявивший, что профессор никаких успехов на марксистском фронте не добился. Последней каплей, подточившей здоровье уже немолодого человека, стала волна арестов, прокатившаяся в Институте антропологии и этнографии. Умер Богораз 10 мая 1936 года.