После отставки Владислава Суркова и роспуска движения «Наши» стало очевидно: молодёжная политика в стране провалилась. Что возникнет на месте прокремлёвских тусовок? Одни эксперты говорят о возрождении советской пионерии, другие – о православных дружинах, третьи – о юных казачатах. При этом не предлагается ничего принципиально нового. Все споры идут лишь о форме и источниках финансирования. А значит, не исчезнет главная проблема молодёжных проектов Кремля: они ангажированы, политизированы и имеют мало общего с воспитанием. Потому не смогут стать по-настоящему массовыми.
Страх площадей
В июле-августе 2013 г. ежегодный молодёжный форум «Селигер» прошёл как никогда скромно. По сообщениям СМИ, на его организацию затратили 250 млн. рублей, что на 10% меньше предыдущего года. И народу на Селигер приехало в четыре раза меньше – 15 тыс. человек. Молодёжные движения так и не вышли из кризиса, начавшегося в июне 2012 г. с отставки главы «Росмолодёжи» и создателя движения «Наши» Василия Якеменко. Когда покинул Кремль их куратор вице-премьер Владислав Сурков, «Наши» объявили о роспуске. Последний съезд движения прошёл в мае 2013 г. в закрытом режиме – присутствовали только комиссары. Тем не менее участники «нашистских» проектов «СтопХам» и «Хрюши» получили несколько сотен мест на нынешнем «Селигере», а на форум по традиции приехал президент Путин.
– Власть ищет, как использовать энергию молодых, а те рассчитывают сделать в молодёжных проектах карьеру, – говорит политолог Роман Петров. – Ведь два десятка бывших комиссаров «Наших» сегодня заседают во властных структурах: три депутата Госдумы, три члена Общественной палаты и т.д. Однако движение было замечено угрозами правозащитникам и проплаченными акциями. Но, чтобы движение получилось массовым, оно должно строиться вне политики: на интересе, энтузиазме и саморазвитии участников. На это власть пойти боится.
Именно большая политика стала толчком для появления «Наших» в марте 2005 года. За четыре месяца до этого весь мир увидел, как «оранжевая молодёжь» Украины вышла на Майдан и отменила результаты президентских выборов. Кремль явно напугал такой сценарий, и он воспользовался «оранжевым» рецептом. «Наши» создавались по подобию ющенковской «Поры»: 100–200 активистов запускаются по крупным городам, где у них уже есть контакты среди дворовых лидеров. Скучающие провинциалы вписываются в акцию – кто за футболку, кто за возможность новых знакомств. Демонстрацию «Наших» в Интернете рекламировали как «бесплатную экскурсию в Москву».
Шествие 60 тыс. «нашистов» по улицам столицы обошлось, по некоторым данным, в 40–50 млн. рублей. На фоне стремительного роста нефтяных цен это сущие копейки для бюджета. И прокремлёвские движения молодёжи полезли, словно грибы в сентябре.
В октябре 2005 г. в Подмосковье при активной поддержке губернатора Б. Громова появились «Местные». Они позиционировали себя как «экологи с политическим уклоном», а в их летнем лагере в местечке Пьяный Бугор на Оке звучали лозунги «Приезжие должны перестать мусорить», «Долой политические отбросы», «Россия вперёд!». В июне 2006 г. «Местные» привезли на Тверскую улицу столицы 40 тыс. сторонников на 800 автобусах. Зачем? Чтобы сказать «нет» фашизму, уклонению от службы в армии, «оранжевой» угрозе. Программы новых движений были до смешного похожи: за всё хорошее против всего плохого.
На этом фоне акция движения «Россия молодая» по сбору донорской крови уже выглядела креативом. Однако, по рассказам очевидцев, в доноры попадали лишь по специально подготовленным спискам. Затем они вдруг обрушились на американского консула Дугласа Кента, который сбил машиной во Владивостоке инвалида аж в 1998 году. При этом никак не осуждали российских чиновников, отметившихся лихой ездой с человеческими жертвами.
Огласку получила история о том, как в 2005 г. руководство Воронежского архитектурно-строительного госуниверситета требовала отчёта у 11 своих студентов, пропустивших собрание движения «Молодёжное единство». На этом собрании движение превратилось в «Молодую гвардию «Единой России».
– В девяностые годы молодёжной политики практически не проводилось, а в 2000‑м создание «Идущих вместе» подавали как возрождение комсомола, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – И тут же появились сообщения, что участникам их акций платят по 50 рублей, бригадирам – по 50 долларов. Но, помилуйте, комсомол создавали на совершенно других принципах: внятная идеология, атрибутика, соревнования, простая житейская польза. Хотя комсомол был политизирован и неидеален, в нём чувствовалась жажда быть в авангарде мира, которая зажигала миллионы молодых людей. В современных проектах главный элемент – массовка. А вместо идей – деньги и социальный лифт.
Поначалу лидеры «Наших» утверждали, что движение финансирует бизнес, которому близки их идеи. Однако, согласно одному журналистскому расследованию, в 2007–2010 гг. «Наши» получили 460 млн. рублей из государственных организаций. А съезд на Селигере стоил 580 миллионов. Когда функционеры «Молодой гвардии» пошли на думские выборы, то указывали движение как источник своего дохода. Не секрет, что в 2007 г. правительство Москвы профинансировало рекламу «молодогвардейцев» на 61 млн. рублей. Интрига окончательно умерла после создания в 2008 г. «Росмолодёжи» – агентства в составе Министерства по туризму, спорту и молодёжной политике. Его первым главой стал босс «Наших» Якеменко.
Условные пионеры
Что дали Кремлю молодёжные проекты? С одной стороны, с телеэкранов юные витязи несли оголтелый патриотизм: сжигали книги Владимира Сорокина, кидались яйцами в эстонских политиков, расстреливали из пейнтбольных ружей портреты «врагов России»: от главы Хельсинской группы Людмилы Алексеевой до телеведущей Ксении Собчак. Такой вектор развития не мог не оттолкнуть культурного человека.
С другой стороны, за 10 лет в стране не возникло ни одного массового общественного движения. И даже субкультуры вроде панков, готов или эмо зачахли. В какой-то мере цель Кремля – не допустить «оранжевых» революций – достигнута.
Но события на Манежной и Болотной площадях показали: людям не нужно постоянное гражданское объединение, чтобы выйти на улицы протестовать. А значит, и вся молодёжная массовка неэффективна. Как выразился публицист Шендерович, нет никаких «Наших», есть Кремль, который даёт отмашку травить посла, жечь книги или пикетировать посольство.
– Кризис идей в молодёжной политике породил неплохие проекты вроде «Хрюш», которые борются с просроченными товарами в магазинах, – говорит Дмитрий Тельнов из Высшей школы экономики. – Или «СтопХам», направленный против хамской парковки авто. Или «Молодёжный антинаркотический спецназ», который пытается громить точки продажи наркотиков. Это, кстати, тоже проекты «Наших» и «Молодой гвардии». Но это, увы, стало исключением из правила. Потому что все последние годы главенствовала идея, что можно дать кому-то денег – и молодёжь будет тихо ходить строем в нужном направлении. Сегодня такая идея не работает. Строить работу не на чем, советский ресурс энтузиазма полностью исчерпан. Но это общая тенденция.
Движений, похожих на «Наших», «Местных» или «Молодую Гвардию», нет ни в одной стране Европы. Есть поисковые отряды, скауты, юные реставраторы и спортсмены. Они существуют вне политики, в системе школ, колледжей, образовательных центров. Они не жгут книги и не определяют «врагов нации». Значит, это – не для нас.