Известная поговорка «поскреби русского – найдёшь татарина» на острове Сахалин работает и в обратную сторону. «Услышав татарскую речь, не торопитесь делать выводы, вполне возможно, что перед вами русский фанат татарской культуры», – советует Закия ВАЛИТОВА руководитель татарского учебно-культурного центра «Тугантель» в Южно-Сахалинске.
- Закия Зиятдиновна, как вы сами оказались на Сахалине?
– Родилась в Татарстане, а на остров попала в 1982 году по комсомольской путёвке. Приехала на три года, а осталась на тридцать лет. А вообще татары на Сахалине живут с 30-х годов прошлого века. Я так решила потому, что в прошлом году на севере острова в одной из деревень встретила татарку, которой было сто лет, 70 из которых она прожила на Сахалине. И за столько лет она не забыла родной язык! Пишет на нём стихи и сочиняет частушки. Она живёт среди нивхов, и они сейчас считают её своей старейшиной!
– В чём это проявляется?
– Они очень уважают её, а она молится за них Аллаху – на татарском. Но этот случай сохранения языка, конечно, уникален. Сейчас на острове живёт четвёртое поколение татар. Причём последнее уже не владеет языком. Молодёжь часто даже не знает, как переводятся их татарские имена и фамилии. Я считаю, то, что мы потеряли культуру и язык, – это вина советской эпохи. Сейчас, конечно, всё возрождается. Никто ведь не запрещает нам говорить на татарском, но тех, кто помнят язык, меньшинство. Два года назад на базе городской Южно-Сахалинской библиотеки имени Кузнецова мы открыли татарскую воскресную школу. Изучаем родной язык, проводим дни татарской культуры. Но вот ведь парадокс: на 90% татарскую культуру поднимают сегодня русские! Татары ленятся прийти даже на всё готовое! Организовать мероприятие, сочинить сценарий – во всём участвуют в основном русские. Причина? Мы живём на острове все вместе уже много лет и не чувствуем: русский перед тобой, нивх или татарин. Радушие, доброта, культура русского народа сплачивают нас. Самая близкая к татарской культуре у нас здесь – русская, мы переводим и поём песни друг друга.
– Нивхи ещё не запели по-татарски?
– Нивхи ещё не запели, но у нас есть песня «Сахалин», мы поём её на разных языках: на нивхском, на татарском, на русском, на армянском. Ещё участвуем в библиокараванах, которые устраивают сотрудники библиотеки: ездим по деревням и предлагаем населению знакомиться с нашими книгами на разных языках, знакомим со своей культурой. Мы создали детский ансамбль «Татарстан». Но в этом ансамбле не только татарские дети, много и русских ребят. В итоге поём куплет на татарском языке, куплет – на русском. С удовольствием носим национальную одежду друг друга.
– Вас как татарку что удивило в культуре коренных народов Сахалина?
– Удивило, что у них нет мелодичных песен. У нас есть эстрадные, народные песни. А у них больше ритма, больше упор на звучание инструмента, а не на мелодию. Еда у них вкусная, только распробовать надо. Местные продукты и на нашу кухню здесь наложили свой отпечаток. Мы любим баранину, конину, а здесь же плохо с мясом. Так что манты делаем теперь из рыбы. Даже из тыквы и из морской капусты приноровились. Я с Сахалина привожу кушанья родственникам в Татарстан, угощаю их местными деликатесами.
– Это правда, что ваш татарский культурный центр многоконфессионален?
– В нашем центре давно и мирно уживаются четыре конфессии. Татары же не только мусульмане, есть и православные, в том числе и тут, на Сахалине. У нас в центре есть и смешанные семьи. Муж – кореец, жена – татарка. Или муж – татарин, жена – кореянка. В семье, в итоге, исповедуют буддизм. Есть у нас ещё поляки и белорусы – католики, – женатые на татарках. В каждой из таких семей сами решают, какую религию принять. Кто-то оставляет ислам или православие, кто-то принимает буддизм или католицизм. Мы никогда не вмешиваемся и не отторгаем от себя тех членов общины, которые приняли другую религию. Наоборот, мы тоже участвуем в национальных и религиозных праздниках других народов. 25 декабря дружно ходим отмечать Рождество в католическую церковь. Потом все вместе идём отмечать православное Рождество – 7 января. Потом буддисты отмечают Новый год, тоже нас приглашают. Бывает, звонят в центр, спрашивают: «А у вас только ислам?» Я отвечаю, что у нас учебно-культурный центр, в котором можно почерпнуть сведения о традициях и обычаях татар. К любой религии мы относимся терпимо.
– Такой терпимостью, увы, не всегда отличаются татары на материке. Почему здесь, на Сахалине, сложился такой настрой?
– Дело в интеграции. Предки мои были имамами в деревне, а из религий там был только ислам, и это было строго! Я и своим детям передала именно эту религию. Но когда девятнадцати лет от роду я попала на Сахалин, то увидела, что здесь живут люди, исповедующие разные религии, мне стало интересно, как они молятся, чему учит их Бог. Я полностью прочитала Библию, сейчас изучаю книги по буддизму. Оказалось, что везде всё одинаково. Религия учит тому, что человек должен быть добрым, кротким, бескорыстным. Поэтому я не могу сказать, что мы такие уж разные.
– Не боитесь раствориться в этом обилии культур?
– Ни в коем случае! Когда мы все вместе отмечаем православное Рождество или католическое, празднуем татарский Ураза-байрам, это очень сближает. Сахалин тем и ценен для меня, что тут особая атмосфера: люди тут живут особенные, и это не зависит от национальности. За годы жизни на острове мы хорошо научились приспосабливаться друг к другу.