Отечественные учёные назвали главных врагов России. Ими оказались вовсе не террористы или чиновники НАТО, а канадский бобр, борщевик Сосновского и цианобактерии, что живут в пресной воде. По сути, появилась анти-Красная книга, включающая так называемые инвазивные виды – тут животные и растения, угрожающие биологическому разнообразию.
Они сражались за родину
В 1999 г. Международный союз охраны природы (МСОП) впервые издал список 100 самых опасных инвазивных видов – в нём 56 видов животных, 36 видов растений, 3 вида грибов, 3 вида хромистов, 1 вид простейших и 2 вируса. Это как хит-парад, в который попадают только самые-самые вредные из тысяч инвазивных видов. Если человечеству удалось победить, например, вирус чумы крупного рогатого скота, его место в рейтинге немедленно заполняется. Ради этого собрались аж 652 эксперта из 63 стран и выбрали в качестве 100-го вида гигантскую сальвинию Salvinia molesta.
Кто бы мог подумать, что в чёрный список наряду с шелкопрядом и макаком-крабоедом попадёт благородный олень: учёные решили, что в Южной Америке он лишает кормовой базы редкого южноандского оленя и гуанако, а заодно не даёт восстанавливаться популяциям ряда растений. Это не значит, что рогатого будут отстреливать, словно бешеного койота, но некоторые из 28 его подвидов служат объектом трофейной охоты.
В какой-то мере все инвазивные виды – следствие глобализации. Почти все они были завезены в тот или иной регион искусственно, не будучи способными «мирно» существовать в исконной экосистеме. В одной Европе насчитали 88 видов пришлых млекопитающих, 72 вида рептилий и 193 вида птиц.
В России решили создать список инвазивных видов только пару лет назад. Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН получил на эту цель грант Российского научного фонда. В список вошли 1344 вида.
В сотне самых опасных наблюдаем 25 видов растений, 16 видов насекомых, 12 млекопитающих и т.д. Учёные выделяют, например, цианобактерию Рациборского, которая крайне токсична и даже при соприкосновении с кожей человека бьёт по почкам и печени. А живёт эта штука в Финском заливе под Петербургом, вредя всем вышестоящим звеньям пищевой цепи. Или мнемиопсис – прожорливый гребневик, называемый морской саранчой. Он живёт в водах Чёрного и Азовского морей, за день съедает зоопланктона и мальков рыб аж в 10 раз больше своего веса, вдвое за сутки увеличивая свои размеры и откладывая 8 тыс. яиц в день. Учёные уверены, что именно из-за него на Каспии стало меньше кильки, осетровых и тюленей.
Канадского бобра «в лицо» не отличить от обычного европейского. Но пришелец вытеснил аборигена у нас в Карелии, его плотины плохо влияют на ельники и увеличивают площадь болот. Как он добрался к нам из Канады? Учёные считают, что его несколько опрометчиво завезли в 1930‑е годы в Финляндию, где охотники подвыбили обычного бобра. Постепенно он мигрировал на наш северо-запад. А после войны уже советские специалисты, плохо понимая последствия, вселяли «канадца» под Хабаровск и Воронеж. Похожая история с американской норкой, которая за 100 лет полностью вытеснила норку европейскую на всей территории России, а канадский бобр способен «решить» ту же задачу примерно через 50 лет.
Когда поэт Владимир Киршон писал знаменитое «Я спросил у ясеня», он, вероятно, имел в виду пенсильванский ясень, который массово использовали для озеленения Москвы в советские годы. Но неприхотливое дерево вошло во взаимодействие с изумрудной ясеневой златкой – жуком, который добрался к нам из Китая. Сегодня этот паразит не оставил в столице, вероятно, ни одного пенсильванского ясеня. Учёные вообще настороженно относятся к попыткам разводить в российских городах «импортные» виды растений. Перед Олимпиадой 2014 г. в Сочи завезли из Италии самшитовую огнёвку вместе с саженцами самшита. И похоже, реликтовым самшитовым рощам недолго осталось. Не исключено, что по отношению к инвазивным видам скоро прозвучит подзабытое слово «диверсия».
Большевик и борщевик
Чем грозит невнимание к чужеродным растениям, каждый россиянин может увидеть лично на примере борщевика Сосновского, когда едет на дачу. В некоторых регионах на редкость живучий сорняк заполонил до трети сельхозугодий, а бороться с ним не так и просто: например, борщевик бессмысленно косить. Забавно, что именно этим и предлагают заниматься провинциальные власти. С той же уверенностью они высаживали его после войны, чтобы… увеличить продуктивность животноводства.
Большинство борщевиков – безобидные двулетние растения семейства зонтичных. В природе их насчитывается около 70 видов, среди которых только три опасных персонажа: персидский борщевик, распространённый в Турции и Иране, борщевик Мантегацци, хорошо знакомый в Европе и США, и наш борщевик Сосновского.
Основные работы по введению борщевика в культуру велись с 1951 по 1953 год. Толчок дали решения 35-го пленума секции животноводства Академии сельхознаук, где бал правили соратники Трофима Лысенко. А спорить с ними после «дела генетиков» тоже никому не улыбалось. И если умные люди говорят, что борщевик даёт в 20 раз больше силосной зелёной массы, чем любая кормовая трава, – значит, так и есть. Хотя ещё в 1930-е годы немцы и норвежцы работали с борщевиком Мантегацци и выяснили, что после его поедания коровами и молоко горчит, и потомство неважное. Но ссылаться на буржуазных учёных опять-таки не решились. А просто стали высаживать борщевик на тысячах гектаров Центральной России, Прибалтики, Белоруссии. И вскоре получили те же результаты, что и на Западе: молоко меняло свойства, телята рождались мёртвыми, коровы недовольно мычали.
Скандал? Но ведь помимо Полярно-альпийского ботанического сада-института под Мурманском, где велись основные работы по адаптации борщевика к северным условиям, «кормовой культурой» занимались ещё несколько институтов в Ленинграде, Сыктывкаре, Москве и Московской области. Вопрос спустили на тормозах. Чтобы сохранить лицо, решили высаживать борщевик вдоль дорог, дабы затруднить выход на проезжую часть диким животным.
И уж, конечно, никто из учёных не стал кричать на всю страну, что борщевик обладает способностью вытеснять другие растения и доминировать на захваченных территориях. Селекционеры сталинского призыва постарались, чтобы растение хорошо прижилось: оно не вымерзает при -50 градусах и не засыхает при +40. В каждом борщевике 20 тыс. семян, которые разносятся ветром на огромные расстояния, и очень глубокие корни, из-за которых его бессмысленно косить. Сок борщевика ядовит и при попадании на кожу человека оставляет ожог.
Хватились, как обычно, слишком поздно. Статьи об опасных свойствах борщевика стали появляться уже в перестроечной прессе, но державе было не до какого-то сорняка. Лишь в 2006 г. Минобрнауки разместило заказ на изучение свойств борщевика Сосновского на геофаке Петербургского университета. В 2012 г. группа во главе с профессором Владимиром Богдановым представила доклад, где распространение борщевика признано экологическим бедствием в районах, где «заброшенные в настоящее время сельхозугодья представляют для него удобные новые места для расселения». Такие земли составляли на 2012 г.: в Вологодской и Ленинградской областях – по 36%, в Новгородской – 54%, в Псковской – 45%, Тверской – 51, 7%, Тульской – 43, 2%, Ярославской – 37, 1%. По данным ФГБУ «Россельхозцентр», общая площадь распространения борщевика в России ежегодно увеличивается на 10%. То есть на сегодня приведённые выше цифры можно удвоить.
В Институте фитопатологии также бьют тревогу: борщевик занимает более 1 млн гектаров, то есть 15% природных ландшафтов от западных границ России до Урала. Согласно прогнозу завотделом гербологии академика РАСХН Юрия Спиридонова, прогноз распространения борщевика катастрофический, и усилий местных властей недостаточно – поможет только центральная программа, которой пока не существует.
Но реакция властей вялая. В 2012 г. борщевик Сосновского исключили из реестра селекционных достижений, допущенных к использованию на территории РФ. Однако он сохранился в общероссийском классификаторе сельхозпродукции и до 2015 г. официально даже не считался сорняком. Хотя в «зоне поражения» уже даже не совхозные поля: администрация Пскова, например, прогнозирует, что если пустить ситуацию на самотёк, то через три года под борщевиком окажется треть территории древнего города.
Видать, псковичи уже осознали, что справиться с борщевиком не так уж просто. Выкапывать его утомишься: надо копать под каждый куст яму в метр глубиной. Поливать с самолётов гербицидами тоже не вариант, ведь помимо борщевика внизу живут и размножаются люди. Биологи из Республики Коми Игорь Далькэ и Иван Чадин несколько лет изучали борщевик по заказу республиканского минсельхоза и запатентовали свой метод. По их мнению, достаточно лишить растение света, накрыв на год чёрным плотным полиэтиленом или геополотном и 5 см грунта сверху. Но их находку почему-то не торопятся использовать. Наоборот: в некоторых регионах ухитряются осваивать деньги на сизифовом труде по кошению борщевика.
На борщевик долгое время не обращали внимания, потому что как минимум 10 постсоветских лет не имелось стимула что-то выращивать на полях Нечерноземья. Но, если новые планы импортозамещения – не очередная демагогия, предстоит серьёзная битва за эти самые поля. И, предлагая уделанные борщевиком просторы фермеру, нужно учитывать, сколько денег тому предстоит угрохать, прежде чем приступить к севу.