Рудик – оператор ТВ из фильма «Москва слезам не верит» – свято верил, что со временем не будет ни театров, ни книг, ни газет, а только «одно сплошное телевидение». И хотя его размышление выглядело логичным, оно не учитывало других с виду предсказуемых вещей: театр станет увлечением «для культурных», что немедленно привлечёт в фойе народные массы желающих выгулять платье и увидеть живую кинозвезду. И сегодня кажется, что скорее телевидение вымрет в конкуренции с Интернетом, чем опустеют Большой театр, питерские Мариинка с Александринкой, пусть и изменившиеся под вкусы публики.
Казалось бы, какая может быть наука о будущем? Что она может изучать, если будущее каждую секунду ещё не наступило? Давно ли все хлопали Фукуяме, провозгласившему «конец истории», дальше которого нет войн и конфликтов? Тем не менее даже во времена Нострадамуса футурологи не имели такой власти над умами: сотни миллионов людей верят, что их вытеснят из профессии роботы, а потепление климата вызовет новый потоп, не говоря уже о скором отказе от нефти, иностранных языков и даже естественного размножения. Футурологи уверяют, что они не просто фантазёры, а отражают некий «консенсус специалистов о развитии техники». И в таком саване они пришлись ко двору мира власти и денег, который рассмотрел в них эффективный двигатель рекламы, занявший нишу на стыке науки и мистики.
Что же будет с Родиной и с нами
Физик-теоретик Митио Каку стал одним из гвоздей Петербургского экономического форума летом 2018 года. Американца японского происхождения, соавтора теории струн, слушали, вероятно, внимательнее глав государств и мировых корпораций. Им явно передалась фантастическая убеждённость Каку в том, что вскоре нашу привычную реальность сменит киберреальность: «Через несколько лет вам достаточно будет моргнуть глазом, чтобы выйти в Интернет или развернуть мобильный телефон, как свиток, чтобы посмотреть информацию и напечатать какую-нибудь нужную вещь, например обувь под свой размер ноги». Футуролог пророчествует нам чипы с воспоминаниями и полный апгрейд системы образования: ведь можно будет выучить математику нажатием кнопки.
А через 500 лет Каку обещает телепортацию и машину времени. И как тут не вспомнить распалившееся в Васюках воображение Остапа Бендера с его межгалактическим шахматным турниром. Разве представительным слушателям ПМЭФ не кажется безумием рассуждать о том, как мы сейчас должны готовиться к будущей войне с вышедшими из-под контроля роботами, которых ещё не построили и даже не изобрели? Но боссы боссов слушали длинноволосого седого профессора, приоткрыв рты, когда он коснулся сокровенной темы: «Мы уже изолировали порядка 60 генов, которые отвечают за процесс старения, который пока ещё необратим, но я считаю, что к 2100 году мы сможем добиться не только цифрового, но и биологического бессмертия. Мы сможем возродить исчезнувших существ, которые были на Земле десятки тысяч лет назад. У нас уже есть геном мамонта и неандертальца».
В зале никто не свистел. Если бы Митио Каку был шарлатан, разве пустили бы его на такое мероприятие? О нём пишут как об известном квантовом физике и популяризаторе науки. Он рассказывает, что в онкологии уже используются наножучки – маленькие роботы, которые могут найти в крови одну раковую клетку из миллиарда. Эта технология называется жидкой биопсией, и Каку обещает, что ею можно будет воспользоваться на коммерческой основе до конца 2018 года! «Со временем слово «опухоль» просто исчезнет из нашего языка. Мы уже можем вырастить и заменить кости, кожу и хрящи, носы и уши, кровеносные сосуды, мочевые пузыри и трахеи. На очереди – печень и отдельные элементы почек», – говорит футуролог. К 2030 г. есть основания надеяться на существенное снижение смертности от рака, а к 2050 г. страшная болезнь практически не будет касаться людей моложе 80 лет.
Лет через 10–20 ведущие футурологи обещают прорыв в области управляемого термоядерного синтеза. В результате получения тяжёлых ядер элементов образуется огромное количество дешёвой энергии, и нефть с газом станут ненужными. Правда, к тому времени человек практически перестанет размножаться естественным путём. Генри Грили из Стэнфордского университета пророчествует легализацию «неестественного отбора», когда перед зачатием в пробирке пара будет выбирать не только пол ребёнка, но и его качества, связанные с набором генов. А нынешний путь с обилием бессмысленных телодвижений будет восприниматься как что-то недостойное человека – как алкоголизм или неопрятность в одежде. Легендарный Рэй Курцвелл, изобретатель синтезаторов 1980-х, уверен, что к середине XXI века мы будем постоянно присутствовать в виртуальной реальности и подключены к глобальному источнику знаний, который подскажет нам оптимальное решение в любой ситуации.
Разросшееся до 11 миллиардов особей человечество сможет прокормиться разве что созданием огромных морских ферм, где будет выращиваться дешёвая еда. За ней даже не нужно будет идти в магазин: кликаете на компьютере блюдо – и переработанные особым способом водоросли и морепродукты «распечатываются» на 3D‑принтере в виде пищевого субстрата. Название ему ещё предстоит придумать, раз уж гамбургер сегодня величают «быстрым питанием».
Вряд ли всем читателям нравится такой «прогресс». Спешим успокоить: предсказания – это всего лишь прогнозы, которые не так уж часто сбываются. Однако важно понять, почему футурологи столь востребованы и каких прогнозов от них ждут.
Станция «депо»
Ожидания конца света – популярное развлечение для человечества уже тысячи лет. В последний раз апокалипсис всерьёз ожидали 21 декабря 2012 г., когда заканчивался календарь майя. Светопреставления и тогда не случилось, хотя готовность к нему людей всё выше.
4 НОЯБРЯ 2004 г. полумиллионную Пензу охватила паника: кто-то рассылал тревожные SMS: «Взрыв на Балаковской АЭС. Закрывайте форточки. Пейте йод». Глава местного МЧС появлялся на телеэкранах каждые полчаса и почти кричал, что это утка. Тем не менее жители Пензы, Самары и Саратова успокоились только на третий день, спешно вывозя детей в другие регионы и сметая с прилавков йод и красное вино. Не прошло и года, как похожую реакцию вызвали сирены воздушной тревоги в столичном районе «Нагорный». На поверку оказалось, что какая-то клуша перекрыла въезд на территорию завода своим авто, и охрана сиренами пыталась привлечь её внимание.
В России отмечено появление новой субкультуры – выживальщиков. В ожидании катастрофы, которую они называют «Большой Песец», выживальщики переезжают из городов, строят в лесах схроны и забивают шкафы банками с консервами и гречкой. На их форумах учат солить медуз и обустраивать бомбоубежище. Человек, у которого нет в заначке противогаза, ружья и хотя бы 500 литров бензина, – умалишённый. И хотя выживальщики стараются не светиться и не проводят слётов, их даже в Интернете тысячи.
Ошибка резидента
Попытки прогнозировать будущее с древности считались уделом пророков и мудрецов от Аристотеля до Иоанна Богослова. В Средние века их оседлали мистики и алхимики вроде Мишеля Нострадамуса. Считается, что Нострадамус предсказал всё на свете от открытия электричества до победы большевиков в России. Но он никогда не утверждал, что в 1917 г. на фоне I мировой войны революционеры-марксисты свергнут династию Романовых. В центуриях Нострадамуса мы лишь читаем, что «в государстве варваров значительная часть придворной знати будет отправлена на смерть».
Более-менее научные прогнозы появились к концу XIX века, а среди главных прогнозистов эпохи есть и российско-подданный – Иван Станиславович Блиох. Сын варшавского иудея, перешедший в кальвинизм, Блиох сделал капитал на железнодорожных концессиях и даже выслужил дворянство. Никогда не воевавший банкир издал в 1898 г. книгу «Будущая война и её экономические последствия» (6 томов плюс том картограмм), где предвидел, что появление скорострельных винтовок и пулемётов снизит значимость штыковых и кавалерийских атак. Война станет позиционной, возникнут протяжённые фронты, что потребует от экономики работы на истощение с риском голода и революций. Как в воду глядел. Но вот что удивительно: книга Блиоха стала популярной за 15 лет до начала I мировой войны, автора даже выдвигали на Нобелевскую премию мира, но к августу 1914-го о ней начисто забыли: вся Европа бряцала шпорами и обещала поднять врага на саблю за пару месяцев.
Правда, существуют обоснованные сомнения в том, что Блиох сам писал свои многотомные научные труды. В мемуарах премьера Сергея Витте говорится, что прошаренный банкир просто платил специалистам, а в Военной энциклопедии Сытина утверждается, что в написании книги Блиоха о войне участвовали офицеры главных европейских армий, в том числе русского Генштаба. Термина «футурология» к тому времени ещё не существовало: его начнут вводить в середине 1940-х. В СССР сразу предпочли разделить «буржуазную» футурологию и «научную» марксистскую прогностику.
Точные описания танка и подводной лодки в произведениях Герберта Уэллса и Жюля Верна ещё не делают их провидцами. Жюль Верн был уверен, что земное ядро холодное, а Уэллс в книге «Предвидения» писал: «Воздухоплавание вряд ли внесёт существенные перемены в систему транспорта… Человек – не альбатрос, а земное двуногое, весьма склонное утомляться и заболевать головокружением от чрезмерно быстрого движения, и сколько бы он ни воспарял в мечтах, а жить всё-таки ему придётся на земле». Создание аэроплана Уэллс относил к 2000 г., но это произошло через два года после издания «Предвидений». Он предвосхитил появление чудо-оружия из расщеплённого атома, но переоценил последствия внедрения велосипедов в армии – велопехота так и не заменила пехотинцев.
Футурология XX века вообще тесно связана с писателями-фантастами. Сэр Артур Кларк, например, уверял, что человечество займётся колонизацией планет после 1990 г., а контролировать погоду сможет уже после 2010-го. В 2012–2014 гг. должны стать нормой рейсы космических самолётов с появлением на орбите космических гостиниц. К счастью, Кларк был не чужд самоиронии. В 1999 г., когда ему исполнилось уже 82 года, он издал очередную порцию научных прогнозов со следующим пояснением: «Несмотря на все заявления о противоположном, никто не может предсказывать будущее, и я всегда сопротивлялся навешиванию на меня ярлыка «пророка»: мне больше нравится звание «экстраполятора». Я пытаюсь выделить возможные варианты будущего, одновременно указывая, что совершенно неожиданные изобретения или события могут всего через несколько лет превратить любые прогнозы в абсурд. Классический пример – заявление, сделанное главой компании IBM в конце 1940-х годов: он сказал, что мировой рынок для компьютеров – это примерно пять штук».
«Экстраполяция» футурологов оказалась ненадёжным и совсем не научным методом. В середине XX века аэрокосмические технологии бурно развивались, а когда в 1970-х появились сверхзвуковые пассажирские «Конкорд» и Ту-144, всем казалось, что будущее коммерческой авиации определено. Но в XXI веке мир всё ещё летает на «Боинге-747», впервые оторвавшемся от земли в 1969 году. За 80 лет принципиально не изменилась и конструкция автомобиля. Точно так же развитие IT-технологий может ограничиться незначительным улучшением нынешних смартфонов. Невозможно предсказать технологические прорывы – это и есть тот консенсус, в котором сходятся все серьёзные учёные.
Другое дело, что бизнес стремительно становится трансграничным и крупные компании остро нуждаются в достоверных прогнозах развития рынков. В прошедшем веке рухнули все крупнейшие империи, на свет вылупились десятки новых государств, лидерам которых также требовались качественные советники с прогнозами о том, с кем дружить, какие отрасли развивать, какие институты насаждать. Где-то их называли футурологами, где-то – консультантами, аналитиками или стратегами.
– В моём понимании футурология – это разновидность исторической науки, которая занимается изучением сценариев развития будущего. А прогнозирование – процесс применения футурологических методов исследования объектов и явлений, – говорит основатель и генеральный директор Института экономических стратегий РАН Александр Агеев. – Все транснациональные корпорации имеют штатных специалистов по проектированию будущего, и они никогда не смогли бы достичь нынешнего влияния в мире без достижений в стратегическом планировании. А эти достижения обеспечиваются и подготовкой кадров, и технической оснащённостью, и современными информационными платформами, и методами анализа экспертных мнений. В Советском Союзе работами, которые можно назвать футурологическими, занимались тысячи специалистов. Читая сегодня эти работы, нельзя не удивляться тонким и проницательным научным откровениям их авторов.
По-хорошему, футурология в бизнесе не столько предсказывает события, сколько создаёт сценарии. Вдруг завтра обвалится доллар или взорвётся АЭС в Индии! Руководству компании не придётся терять время и хватать воздух ртом: уже есть сценарий действий в такой ситуации. Даже если прогноз не сбылся, сама готовность к изменениям повышает сплочённость и уверенность команды. Мировой нефтегазовый гигант Royal Dutch Shell стал одним из первых использовать футурологов в стратегическом планировании и больше конкурентов выиграл от энергетического кризиса 1973 г., когда ОПЕК ввёл эмбарго в отношении Великобритании, США, Японии, Канады, Нидерландов. Футурологи выстраивали и стратегию лидера мировой логистики Deutsche Post DHL. Этот концерн работает по всему миру, значит, на результат будут влиять факторы как глобального характера (вроде изменения климата), так и национального (например, коррупция) и локального характера (отсутствие железных дорог). Всё это нужно учитывать! Проект DHL «Доставка Завтра 2050» стал самым масштабным за всю историю футурологии: пять глобальных сценариев создали под руководством популярного немецкого писателя-фантаста Франка Шэтцинга – казалось бы, представителя «несерьёзного» ремесла.
Впрочем, профессиональные корни футуролога важны, когда мобилизовавшая его система здорова. А если она заточена на высасывание бюджетных денег через апокалиптические сценарии? Особого сорта футурологи ценны, когда формируется корпорация лоббистов, политтехнологов и всевозможных «решал», чтобы обозначить угрозу государству и выбить средства на её устранение. Чтобы оправдать милитаризацию, нужно доказать, что страна находится в кольце врагов и на пороге войны. Чтобы появился госзаказ на строительство неэффективного газопровода на тысячи километров, нужна апокалиптическая картинка краха экономики без этой трубы. Чтобы изобретатели очередного «бобрового гриппа» получили миллиарды на свои «исследования», нужно сделать из него «чуму XXI века». Выше мы рассказывали, как футуролог Митио Каку изящно отрекламировал на престижном форуме «жидкую биопсию» против рака. И хотя предложения на коммерческой основе до сих пор нет, рынок разогрет, а пациент в предвкушении. И вряд ли будет оценивать услугу критически.
Деньги на саранчу
В сентябре 2018 г. Минприроды выступило со зловещим футурологическим прогнозом о том, как глобальное изменение климата повлияет на жизни россиян. Если верить министерству, нас ждёт рост числа смерчей, наводнений и селевых потоков, эпидемий, неурожаев и нашествий насекомых-вредителей. Ведомство предупреждает о возможном разрушении железных дорог и остановке электростанций. Очень похоже, что Минприроды обозначило готовность породить и координировать климатическую политику России на бюджетные миллиарды.
Минприроды отмечает, что потепление на нашей территории происходит быстрее, чем в среднем на планете. На юге России и в Южной Сибири ведомство прогнозирует снижение объёма воды в равнинных реках, что «приведёт к уменьшению водообеспеченности населения и объектов экономики». Пострадает и сельское хозяйство – во многих регионах ожидается «увеличение повторяемости и масштабов засух», а также «частичное (иногда практически полное) уничтожение урожая». А дороги начнут стареть из-за воздействия «температурно-влажностных деформаций». Впрочем, заведующий кафедрой инфекционных болезней и эпидемиологии РНИМУ им. Пирогова Владимир Никифоров назвал «фантазиями» прогноз Минприроды о повышении риска заболеваемости сибирской язвой, лептоспирозом и геморрагическими лихорадками из-за повышения средних температур: «Если в регионе не распространён конкретный возбудитель болезни, то одна лишь высокая температура не приведёт к его появлению. Если все санитарно-эпидемиологические нормы будут соблюдаться, то ничего не случится».
Многие кошмары Минприроды словно взяты из докладов советских времён, обосновывающих разворот сибирских рек и мелиорацию. Мол, если не дать на это денег, то обрушатся полчища саранчи, засуха, гибель урожаев. В то же время футурологи из РЖД кормят правительство рассказами, как в 8–10 раз увеличатся перевозки по БАМу, когда им дадут триллион на реконструкцию. А аналитики Минтранса обещают в 5 раз увеличить судоходство по Дону, если им позволят освоить 30 млрд на Багаевский гидроузел.
Редкий министр из правительства Медведева не попробовал себя в роли футуролога. Как следует из стратегии «Роскосмоса», в ближайшие 15–20 лет россияне полетят на Луну, на Марс и даже на Меркурий – только деньги давайте сейчас. В транс былинного Баяна впадает даже глава Минздрава Вероника Скворцова: если добавлять её ведомству по 300 млрд рублей в год, то это позволит при помощи молекулярной генетики «с самого рождения человека прогнозировать слабые стороны его организма и излечивать опасные заболевания на ранних стадиях». Вопрос: кого излечивать? Друзей из Госдумы? Или жителей глубинки, которые из-за оптимизации месяцами не могут попасть к лору?
Размножение предсказателей от науки вызывает даже ревность церкви: футурологи залезают и на её территорию, поскольку исторически седой отшельник в рясе считался лучшим прогнозистом. Но в эпоху прагматизма налёт научности на прогнозах вызывает порой больше доверия, чем шёпот голосов внутри монашеской головы. Неудивительно, что предстоятель РПЦ патриарх Кирилл на открытии XXI Всемирного русского народного собора высказал сомнение в том, что современные технологии способны создавать искусственный интеллект и искусственные органы: «Вера в технологии сегодня – то же, чем была вера в прогресс, это своеобразная квазирелигия».
И хотя за веру в прогресс больше не обещают сжигать на рыночной площади, народ настолько запутался в сценариях будущего, что готов верить всему. Согласно опросу Левада-центра, астрологическим прогнозам верят 36% россиян, в вечную жизнь – 26%, в инопланетян – 32%. Это в полтора раза больше, чем в начале 1990-х годов.
Робот по имени ГУП
Страх быть вытесненным на обочину жизни машинами присущ человечеству с древности. В наши учебники попали разве что луддиты, во времена промышленной революции крушившие станки – угрозу своим рабочим местам. Но прошло время – и доходы рабочих стали расти как раз параллельно производительности труда.
ЕЩЁ в Древнем Египте религиозные нормы обязывали каждого мужчину заниматься тем же делом, что и его отец. Да и в Средние века в Европе очень боялись нововведений. Распоряжением министра финансов Франции Жан-Батиста Кольбера 1666 г. ткани, производимые в Дижоне, должны были состоять из 1408 нитей, включая кайму, – ни больше ни меньше. Ткачам Шатильона прописали 1216 нитей, Осера – 1376. Если бы кто-то изобрёл тогда кримплен, вельвет или джинсу, он не смог бы начать производство, пока его не одобрят городские судьи, выслушав четырёх старейших купцов и четырёх старейших ткачей из его цеха. Неудивительно, что когда в те же времена кто-то попробовал производить дешёвые пуговицы из ткани, пуговичная гильдия его тут же засудила и обанкротила. Даже в передовой Англии ещё в XVII веке уничтожались первые массовые производства (по 200 ткацких станков) – такая концентрация капитала и эффективность настораживали.
Сегодня футурологи пугают нас роботами: мол, уже через 10 лет половина штатных должностей будет «в зоне риска». Хотя этим разговорам уже лет 20–30, и ни в одной развитой стране, включая Японию, роботы не заняли и 1% рабочих мест. Что же касается России, то это уникальная держава, где введение, например, электронного документооборота не снизило, а, наоборот, увеличило число госслужащих. 33 млн бюджетников, раскиданных по 20 тыс. ГУПов, – жирный намёк на то, что роботам в России будет объявлена столь же бескомпромиссная борьба, как Гитлеру и Наполеону.
Денис ТЕРЕНТЬЕВ