Вряд ли простой россиянин, махнув рукой на очередное безобразие со словами: «Тут ничего не изменить», глубоко понимает причины возмутившей его реальности. Взять, к примеру, показуху в ожидании визита первых лиц: дома покрашены до третьего этажа (выше из машины не видно), дорога заасфальтирована вместе с люками, на каждом углу полицейские в белых рубашках. Так встречали и Брежнева, и Путина, и Николая II, но из этого не следует, что склонность к показухе у русских выше, чем у немцев. Последние точно «по-нашему» встречали Гитлера, но при Меркель совсем другие правила игры, и асфальтировать люки нет смысла. Уровень показухи – это индикатор неэффективности экономики. Потому что богатство и власть должны приносить способности, креативность и упорный труд, а не умение понравиться начальству. «Потёмкинские деревни» могли бы остаться историческим анекдотом, если бы в XXI веке они не стали символом вполне эффективной деятельности, позволяющей манипулировать бюджетной политикой и осваивать миллиарды казённых средств.
Ребятам о зверятах
Ещё пять лет назад въезд в г. Сосновый Бор (Ленинградская область), где находится атомная электростанция, осуществлялся строго по пропускам. Для оформления пропуска требовалось заявление жителя Сосновоборского района: да, мой товарищ на такой-то машине планирует приехать ко мне на дачу на шашлыки. Ведь пункт проверки пропусков расположен в 20 км от Соснового Бора в п. Лебяжье – а вокруг могучий дачный муравейник. Дальше – чистый Зощенко: как в любом российском заборе есть дырка, так и в Сосновый Бор во все времена можно было заехать по одной из второстепенных дорог, на которых никаких постов отродясь не стояло. Более того, никто не досматривал дачников в электричках на Сосновый Бор, даже их 30‑килограммовые рюкзаки, в которых можно ввезти в закрытый город что угодно.
Но эта ситуация только со стороны кажется глупой. Если пост стоял, значит, на его содержание выделялся бюджет. А держать его в Лебяжьем выгодно с точки зрения оптимизации расходов – тут военный городок, казармы. Наконец, выдачей пропусков занимался целый отдел – значит, у его куратора вырос статус. Пост существует даже сегодня, хотя система пропусков отменена в 2013 году.
Аналогично после теракта в петербургском метро все 69 станций оборудовали рамками металлоискателей. В обычный будний день они беспрерывно пищат, но персонал особого внимания на писк не обращает. Зато когда в городе кто-то из первых лиц, за рамками вырастают шеренги сотрудников метрополитена в форме. Как божий день ясно: «под теракты» увеличили штаты, освоили средства на закупки оборудования.
12 сентября 2017 г. в том же Петербурге по Невскому проспекту прошёл крестный ход. Подневольных бюджетников, курсантов и студентов организованно заводили на тихую Казанскую улицу, где формировалась колонна. Некоторые «верующие» откровенно прикалывались: «Нина Иванна, а если я католик?» Пожилая женщина с телефоном, чья-то мама и бабушка, перепугана, как школьница: ей не пробиться через толпу к месту сбора, можно схлопотать «прогул». Спрашивается, зачем устраивать из религиозного воодушевления людей балаган? Ведь у Казанского собора собралось немало искренне верующих: местные прихожанки, кто-то приехал с Урала.
Те же вопросы по поводу «Бессмертного полка» 9 Мая. Зачем? Ведь это, без дураков, самая массовая в России народная акция, следствие подлинного патриотического порыва граждан. Зачем сгонять на неё тот же подневольный контингент? Зачем на виду у журналистов доставлять к месту сбора колонн чёрно-белые портреты на палках, которые контингент, не глядя, разбирает? Вероятно, от массовости зависит бюджет мероприятия на следующий год. Кстати, сведений о расходах на прошедшее в конце мая 315-летие Петербурга в СМИ не найти, зато в прошлые годы питерские праздники редко обходились без скандалов.
«АН» рассказывали, что 9 Мая 2012 года в Петербурге запомнят надолго. На Дворцовой площади – фанерная сцена с единственным экраном, странным звуком и малоизвестными творческими коллективами. Весьма скромный салют, осколками которого едва не покалечило сидящих на трибуне ветеранов. А в качестве поздравления от стран антигитлеровской коалиции к ним обратился посол Норвегии. Хотя Норвегия никогда в коалицию не входила, была оккупирована Германией и, по сути, воевала на её стороне.
Прокуратура пришла к выводу, что бюджет Дня Победы был завышен на 14 млн рублей. Эксперты оценили расходы на праздничный концерт (стоимость приглашённых артистов, сцену, транспорт, орграсходы и т.д.) в 5, 6 млн рублей. А смета подрядчика в этой части составила более 19 миллионов. Однако в последующие годы расходы на торжества в честь Дня Победы достигали 60 млн рублей, новогодние гулянья – 90 млн и даже Масленица стоила 26 миллионов. Романтический студенческий праздник «Алые паруса» Смольный превратил во всенародный разгуляй стоимостью до 30 млн рублей, а День России, который обычно ограничивался салютом, вылился в ярмарку веселья за 16 миллионов. Расходы Петербурга «на культуру» превышали 7 млрд рублей, и это подносилось как явное свидетельство «культурного бума».
Торжества в честь 308-летия Петербурга продлили на три дня, освоив рекордные 96, 4 млн рублей. Трое суток отмечали День защиты детей. С невиданным размахом встретили дни рождения Пушкина и Петра I. Согласно сметам организаторов, разовые люстры к 65-летию снятия блокады Ленинграда стоили почти 700 тыс. рублей за штуку, а сам праздник – 65 миллионов. По смете один только блокадный метроном прошёл за 126 тыс. рублей. И кто скажет, что показуха глупа и является простой бесхозяйственностью?
Счастливы вместе
Сохранилось свидетельство: 200 лет назад нижнеудинский исправник Лоскутов узнал о приезде нового генерал-губернатора Сперанского и загодя готовился к нему – отобрал у населения своего уезда чернила, бумагу и перья, сложив эти приспособления для писания жалоб в волостных управах. Но разве сегодняшние чиновники в ожидании прямой линии с президентом Владимиром Путиным ведут себя принципиально иначе? А после убийства Павла I в 1801 г. газеты уверяли, что заговор был составлен и организован британским правительством. Прибавляли даже точные подробности: посол лорд Уитворт лично организовал покушение и субсидировал его участников при посредстве своей возлюбленной, прекрасной Ольги Жеребцовой, сестры одного из заговорщиков – Платона Зубова. Уже потомки обратили внимание, что лорд Уитворт покинул Россию в апреле 1800 г. – за 11 месяцев «до». Но разве не «английский след» видят сегодня во всех русских революциях историки-патриоты? Разве не иностранцы виноваты у них во всех наших бедах?
Разве ничто не напоминает нам запрет при Павле I из боязни революционной «якобинской заразы» употребления ряда слов, среди которых «свобода», «представитель», «отечество». В 1800 году, за год до убийства Павла, вышел запрет привозить из-за границы книги, «на каком бы языке оные ни были». При Николае I было официально запрещено слово «прогресс». Интересно, как бы отнёсся император к существованию Интернета?
Во второй половине 1940-х гг. развернулась борьба с космополитизмом. У историка Алексея Ваксера читаем: «Белые булки с хрустящей корочкой, называвшиеся издавна «французскими», переименовали в «городские», а популярное кафе «Норд» в центре Невского проспекта – в «Север». Из передач радио, со страниц газет исчезли слова «тайм», «матч», «пирс», «коттедж», «сейнер». Конфеты «Ша Нуар» превратились в «Славянские», кинотеатр «Люкс» – в «Свет». По свидетельству биолога и философа Александра Любищева, в одной ботанической работе было указано, что растительность северной тундры носит «угнетённый характер». «Недопустимо! – вскричал советский цензор. – В Советском Союзе нет угнетения!» После переименования Петрограда в Ленинград некоторые ретивые цензоры требовали переименовать петрографию в ленинграфию. Изображения вымерших животных в книгах было принято отмечать крестиком – дескать, данный вид известен только в ископаемом состоянии. Цензор потребовал снять крестик – это религиозная пропаганда. А сегодня крестик готовы поставить уже на сами научные дисциплины – как оскорбляющие чувства верующих.
Если кто-то думает, что это маразм современного разлива, тот наверняка не читал про полемику Михайло Ломоносова с историографом Герхардом Миллером по «варяжскому вопросу» 1749 года. Все приводимые Миллером научные данные, по мнению Ломоносова, оскорбляли национальное достоинство русского народа и потому уже были неверны. А если завоеватель Сибири Ермак Тимофеевич действительно, как утверждают источники, был разбойник, то «о сём предмете должно писать осторожно и помянутому Ермаку в рассуждении завоевания Сибири разбойничества не приписывать».
– Если бы Ломоносов кормился не от щедрот Елизаветы Петровны и Екатерины Алексеевны, а на гранты независимых университетов, он, скорее всего, вёл бы себя как нормальный учёный-исследователь, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – Уровень показухи всегда зашкаливает при избыточной централизации власти, когда каприз начальства значит для карьеры управленца больше, чем любые хозяйственные успехи. Именно замещение реального развития показухой и создаёт плохие правила игры.
Как это работает? Например, в XXI веке на юбилеи российских городов и республик центр выдаёт десятки миллиардов рублей. И это не каприз загулявшего помещика, это сугубо рациональное поощрение властей субъектов, лучше других поддерживающих на местах вертикаль власти. И создание стимулов для остальных не развивать экономику региона (на этом можно набрать долгов и прогореть), а просто слушаться начальства.
Казань – уникальный пример города, который в 1977 г. отмечал 800-летие, а спустя всего 28 лет – 1000-летие. Власти Татарстана давно реализуют важный политический тренд: межнациональный и межконфессиональный мир в обмен на юбилейные бюджеты. Это удачный пример для неспокойного мусульманского Кавказа, а одна из форм благодарности – деньги на праздники. По разным данным, на 1000-летие Казани ахнули от 80 до 130 млрд рублей, доля федерального бюджета составила более половины суммы. Звучали многочисленные предположения об откатах и явных мошенничествах. Но Счётная палата так и не обнародовала доклад о «целевом расходовании» при подготовке праздника. А комиссия Генпрокуратуры даже не дала пресс-конференции. В регионах поняли – открылась новая кормушка.
Уже в 2007 г. юбилеи отгремели сразу в восьми национальных республиках России. Про 450 лет «вхождения в состав» вспомнили Башкортостан, Удмуртия, Адыгея, Марий Эл, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария. Хакасия заявила о 300-летии, Якутия – о 375-летии. В 2008 г. кризис не помешал отпраздновать 420-летие «установления добрососедских отношений между Россией и Чеченской Республикой». В 2009 г. полетели в воздух миллиарды на отмечание 400-летия Калмыкии, 65-летия Тувы, 235-летия Северной Осетии и 860‑летия Карелии. В 2010–2011 гг. наступила очередь Ингушетии, Бурятии, Чувашии и Республики Алтай. В 2013 г. страна вспомнила про 200-летие Дагестана и 650-летие Коми. Денег центр не жалел. 1150-летие Смоленска обошлось казне в 18 млрд рублей, 350-летие Иркутска – в 17 млрд, приращение России Башкирией – в 11 млрд рублей.
В те же годы регионы на полном серьёзе вступили в схватку за использование в качестве своих брендов сказочных персонажей. Великий Устюг первым додумался застолбить Деда Мороза, а в 2010 г. Ульяновская область вцепилась в Колобка. Местный краевед, доцент Ульяновского университета Сергей Петров заявил, что «колебяткой» в старину в Поволжье называли остатки теста. И хотя в словаре Даля есть ссылки на псковские, архангельские и симбирские корни слова «колоб», губернатору скоренько принесли смету на создание интерактивного игрового тематического парка по мотивам русской народной сказки «Колобок», который должен будет растолкать туризм в области.
В жёсткой конкурентной борьбе со столь же голодными соседями Снегурочку присвоила себе Кострома, Алёшу Поповича – Ростов Великий. Власти Переславля-Залесского зарегистрировали на себя Тридевятое царство. Вовремя подсуетились главы города Мышкин, села Кукобой и посёлка Ермаково Ярославской области, прописав у себя соответственно Мышку-Норушку, Бабу-ягу и Курочку Рябу. Тверской губернатор заговорил о том, что в Старицких пещерах непременно должна находиться родина Кощея Бессмертного, а в путеводителе по Калининградской области можно встретить заголовок: «Зеленоградск – родина Буратино». В Архангельской области два посёлка с названием Борки претендуют называться родиной атамана Ермака. И там и там туристам предлагают нырять в «колодец Ермака» – мутную канаву, где покоритель Сибири якобы закопал сокровища.
Понятно, что готовых платить за такие аттракционы наберётся немного. А собранная из хлипких пазлов туристическая программа приносить доход не будет. Но вот в июле 2011 г. правительство РФ утвердило ФЦП развития внутреннего туризма на 2011–2018 гг. – и вечер сразу перестал быть томным. На программу заложили аж 332 млрд рублей, из которых 71% предлагалось взять из федерального бюджета. И для регионов стало приоритетом не столько привлечь реального туриста, сколько попасть в казённое финансирование. Для этого принялись безбожно надувать статистику, о чём глава Крыма Сергей Аксёнов раздражённо заметил: «Я в этом году сто раз слетал в Москву, поэтому я мог бы быть сто раз турист. А весь Совмин мог бы процентов тридцать такой статистики обеспечить».
Две трети стоимости ФЦП заложили на поддержку 23 туристических кластеров. И «родины» колобков и курочек бросились кооперироваться. И вот уже за включение в маршрут «Золотое кольцо» (в него исторически входят 8 городов) борются Боголюбово, Гороховец, Гусь-Хрустальный, Дмитров, Калязин, Кидекша, Муром, Мышкин, Палех, Плёс, Рыбинск, Тутаев, Углич, Юрьев-Польский, Шуя, Большое Болдино, Дивеево и Арзамас. А в тексте ФЦП сказано, что перспективное туристское направление «Золотое кольцо России» включает в себя аж 204 исторических города! На создание туристического кластера «Плёс» планировали потратить 7, 5 млрд рублей, на Ярославль – 7, 8 млрд, на кластер «Псковский» – 6, 4 млрд рублей. На северо-западе быстренько слепили бренд «Серебряное кольцо России», запихнув в маршрут, например, Великие Луки, где во время войны было уничтожено 96% исторических зданий. Зато приграничный город имеет немало гостиниц для челноков и дальнобойщиков, что позволит формировать статистику «турпотока».
Владимир и Ярославль сцепились за звание столицы «Золотого кольца». На кону важнейшая ставка: через кого пойдут основные транши. В Ярославле уже установили две кованые композиции на тему «столичности» и активно продвигают новые акции. На Масленицу испекли самый большой блин весом почти 1, 8 тонны, а замглавы департамента по туризму двинул речь: «Нам есть чем гордиться. Уверен, этот рекорд также станет одним из брендов столицы «Золотого кольца России». Неудивительно, что в 2018 г. мы наблюдаем попытки Ростуризма пробить казённое финансирование на следующую пятилетку. Глава агентства Олег Сафонов отметил «высокий уровень реализации» ФЦП прошлых лет.
Порядок бьёт класс
Социолог и философ Симон Кордонский нынче заведует кафедрой в Высшей школе экономики, но он был и настоящим бомжом, и начальником управления в администрации президента РФ, действительным государственным советником 1‑го класса. По мнению Кордонского, в России «циклы ослабления – укрепления государственности заменили собою обычные экономические циклы». А на Западе особенно часто цитируют его высказывание: «Люди в России являются ресурсополучателями, а не гражданами». Ключевые исследования Кордонского касаются формирования в постсоветской России сословий, которые рассматривают доходы казны как подлежащий дележу пирог. С этой точки зрения показуха не претендует на то, чтобы ввести в заблуждение других участников процесса. Она нужна лишь для придания результатам дележа образа и подобия нормальной бюджетной политики.
По мысли Кордонского, сословия – это группы, создаваемые государством для решения своих задач. Вот есть внешняя угроза – значит, должны быть люди, которые её нейтрализуют, военные. Сословия – это не профессии, это доклассовая штука. Классы возникают на рынке естественным путём, а сословия создаются государством: «Отношения между классами нужно регулировать. Появляются законы, регулирующие эти отношения. Появляется судебная система. А в сословной системе это всё – лишнее. Там нет рынка, а есть система распределения. Наверху находится какой-то человек, называется он президентом, генсеком или монархом – неважно. Он верховный арбитр».
По Кордонскому, знаменитая российская коррупция на самом деле таковой не является. Поскольку коррупцией называются отношения в классовом обществе. А у нас другие отношения – межсословные, связанные в первую очередь с дележом ресурсов. Ресурсами могут быть нефть, газ, лес, власть, статьи федерального бюджета: «Всякое уменьшение количества ресурсов порождает дефицит, конфликты и стремление к переделу. Здесь и появляются борьба с коррупцией и её жертвы – те, кому не повезло, кого назначили козлами отпущения при изменении порядка в распределении ресурсов. Но сословная система в России ещё не полностью сложилась: форма есть, а сословного самосознания не появилось. Ведь должны быть и сословные собрания, и сословная этика, и сословный суд. Система не доведена до конца – и классы не до конца разрушились, и сословия не достроились».
Поэтому и некоторая потребность в показухе сохраняется. Кордонский формулирует: «Относительно недавно Глеб Павловский придумал «оранжевую угрозу» – и тут же сформировалась корпорация, которая обосновала необходимость выделения ресурсов на борьбу с ней. Сколько бабок попилили! Никакой структуры у них не было. Это были отдельные пиарщики, политтехнологи, какие-то силовики. Другой пример – наш главный санитарный врач, который регулярно говорит про угрозы. И тут же формируются корпорации для их нейтрализации. Если покопать, это находится абсолютно везде! Если есть опасность социального взрыва, для её нейтрализации тоже формируется корпорация. И коррупция – это тоже угроза, и для борьбы с коррупцией формируется корпорация по распилу ресурсов, выделенных на борьбу с коррупцией».
Поэтому не нужно удивляться, наблюдая бесконечные «переодевания» полицейских и военных, попытки вернуть в Россию из-за границы студентов и учёных, сформировать концепцию «особого русского пути», прикрыть рост всевозможных штрафов, акцизов и поборов лозунгами «торжества законности». Всё идёт по плану.
Младенец к празднику
«АН» рассказывали об акции «Роди патриота», запущенной властями Ульяновской области в 2012 году. Её суть в том, что одна из разродившихся в День России 12 июня женщин получит от губернатора Сергея Морозова автомобиль «УАЗ-Патриот».
ВЛАСТИ похвастались результатами: 12 июня детей рождалось больше обычного в 3–4 раза. Но местные журналисты выяснили, что некоторые роженицы стимулировали роды к празднику, чтобы участвовать в лотерее!
Как нетрудно догадаться, одновременно с акцией «Роди патриота» в Ульяновской области происходила оптимизация расходов на здравоохранение и образование. Например, в 2014 г., в разгар акции, на закрытии сельских школ было сэкономлено 155 млн рублей. В Чердаклинском районе области сокращения коснулись почти половины из 20 школ: где-то закрыли учреждение целиком, где-то оставили только начальные классы. В 2015 г. областной бюджет на образование стал меньше на 540 млн рублей, на здравоохранение – более 1, 2 млрд рублей. Хотя в тот год рубль подешевел наполовину, а продовольственная корзина резко подорожала.
Конечно, ульяновские власти слишком зависят от центра: в 2018 г. расходы бюджета составят 46, 7 млрд рублей, из которых центр даёт 7 млрд, что на 40% больше уровня 2017 года. Шаг влево, шаг вправо – и помощь может сократиться.А областным чиновникам припомнят, как в 2013 г. бравый губернатор Морозов пообещал сократить штаты своих управленцев на 30%. Но в 2014-м всё ограничилось переводом «госслужащих» в «бюджетники», комитетов – в ГУПы, а сэкономленные копейки потратили на ремонт администрации. А в 2015 г. всё встало на свои места: фонд оплаты труда госслужащих привычно вырос на 11, 3%. Такие дела разумнее прикрыть дымовой завесой в виде какой-нибудь показухи. И раз дотации центра за год выросли почти вполовину, значит, это работает.