Подписывайтесь на «АН»:

Telegram

Дзен

Новости

Также мы в соцсетях:

ВКонтакте

Одноклассники

Twitter

Аргументы Недели → Общество № 31(573) от 10.08.2017 13+

Дырявые «носки» Арктики

, 18:48 , Обозреватель отдела Наука

Арктику называют «полем борьбы XXI века». И это не случайно: на арктическом шельфе и в океане Нептун запрятал такие богатства, что Ротшильды и Рокфеллеры немеют от зависти. Её площадь (включая морскую
часть) составляет около 27 млн кв. км, или 5,3% земной поверхности. России, по разным оценкам, принадлежит от 33 до 43% арктической территории.
Понятно, что Владимир Путин постоянно талдычит чиновникам о важности изучения и освоения этого региона. По его инициативе была разработана целая «Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года». Но учёные с трудом находят деньги на экспедиции и добиваются от спецслужб разрешений на посещение некоторых районов Арктики, а Минфин режет по живому финансирование «Стратегии». Воистину – «жалует царь, да не жалует псарь». О том, что сегодня происходит в Арктике, «АН» расспросили замдиректора Института океанологии РАН, доктора биологических наук, члена-корреспондента РАН  Михаила ФЛИНТА.

Хождение за три моря

– Михаил Владимирович, говорят, что, несмотря на трудности, арктической экспедиции в этом году быть?

– Быть. Мы оставляем порт Архангельск 22 августа и уходим в арктические моря на 44 дня. Я образно назвал эту экспедицию «Хождение за три арктических моря». Первая задача – изучение воздействия огромного континентального стока на Карское море, море Лаптевых и Восточно-Сибирское море. Планируем сравнить – как речной сток влияет на биологическую продукцию, как распространяются загрязнения, поступающие с суши. Ведь 60% нашей огромной страны – это водосборная площадь арктических рек. Они несут на север не только пресную воду, но и отходы человеческой деятельности – начиная от бытовых стоков и заканчивая отходами завода «Маяк». Вторая задача – оценка изменений арктических экосистем под воздействием современных климатических трендов. Третья – мониторинг и обследование состояния захоронений радиоактивных отходов.

– Государство финансирует экспедицию напрямую?

– Нам говорят, что нужны арктические исследования, говорят, что это важнейшее направление, но при этом финансовое обеспечение ищите сами.

Наш институт выиграл мегагрант Российского научного фонда, и только это позволило подготовить крупную экспедицию. Обычные гранты РФФИ и РНФ проблемы не решают – слишком малое финансирование.

– Можно подробней про радиоактивные отходы? Помню, экологи несколько лет назад пугали: «Сейчас как рванёт!»…

– Пока не рванёт. Но в Арктике действительно крупнейшее морское кладбище радиоактивных отходов в мире. Тысячи объектов, и до сих пор нет полных данных: сколько, чего и где там лежит. Пока принята цифра, что только с Карской стороны Новой Земли захоронены радиоактивные объекты общей «мощностью» 574 терабеккерелей! От залива Течений на севере до залива Абросимова на юге, плюс Новоземельская впадина. Часто затапливали целиком лихтеры, заполненные контейнерами с радиоактивными отходами. Лежат на дне реакторы с ледокола «Ленин» с невыгруженным ядерным топливом. Лежит в одном из заливов на глубине всего 32 метра подводная лодка К-27. Видимо, чтобы удобней было когда-нибудь поднять. Но до сих пор эта сигара там.

Надо учитывать, что всё это находится в агрессивной морской среде, многие металлические контейнеры почти истлели. Благо, что раньше люди на совесть работали: очень высокого качества бетон, фурфурол, которым всё это консервировалось.

Сейчас немного «фонит» только около нескольких объектов. При естественном фоне 3–4 беккереля на 1 кг грунта наблюдается небольшое превышение – до 15–25 беккерелей. В Подмосковье есть места, где фон больше. Но это пока. И проблему надо решать.

– А чем тут может помочь океанология? Эта зона ответственности МЧС и Росатома?

– Мы задались вопросом, который ранее никто не ставил: куда и как пойдёт радиоактивное загрязнение в случае расконсервации объектов или при неудачной попытке их извлечения. Уже получены первые результаты. В этой экспедиции продолжим работу.

Пока решали эту задачу, параллельно сделали важнейшее открытие. Дело в том, что большинство опасных объектов лежат в заливах-фиордах, которые закрыты входными «банками» и вроде бы не должны обмениваться с прилежащим морем. Оказалось – ещё как обмениваются! Это открытие – результат комплексного исследования экосистем. И теперь надо понять – есть ли наиболее безопасные периоды, когда можно эти отходы извлекать со дна. Если Господь пошлёт деньги, то мы поставим эту проблему в план исследований следующих годов.

 Крайняя наука

– Вы занимаетесь важнейшим государственным делом, но исчадие ада для российской экономики – Минфин предложил урезать госпрограмму по развитию Арктики с 209, 7 миллиарда до 50, 9 миллиарда рублей. Как это скажется на научных исследованиях?

– Ещё не было таких сокращений бюджета, которые бы не отражались на науке. Я бы сравнил любые научные исследования с лечением. Пациенту прописали трёхнедельный курс антибиотиков. Денег хватило всего на 4 дня. Риторический вопрос: спасёт ли это больного? Учёные годами накапливают материал, приходит понимание того, как устроены арктические природные комплексы, появляются научная интуиция, чутьё, молодёжь приобретает уникальный опыт. И в самый разгар работы тебя от исследований отлучают.

Моё мнение – лучше финансировать меньше, но на протяжении многих лет. Тогда можно планировать работу и получать великолепные результаты. Если нашим исследователям дать пусть небольшие, но достаточные и «долголетние» деньги с гарантией, что их завтра не отберут, дать перспективу, то они горы свернуть могут.

А то получится как с Канадой, которая заменила долгосрочные программы множеством коротких проектов. И канадская океанология как фундаментальная наука умерла. Крупные проблемы изучения Земли нельзя решать за «короткие» деньги и в сжатые сроки.

– Это проблема непонимания чиновниками системы научного поиска?

– Эта проблема не только непонимания, но и пренебрежения.

Вспомните, например, как отдавали огромную акваторию в Баренцевом и Беринговом морях. Отдавали просто так с миллионами тонн запасов рыбы и разведанными месторождениями углеводородов. Кто-нибудь спросил учёных: а что там под водой? Я о таких вопросах не слышал. И это уже высшая форма пренебрежения. Как сказали бы американцы – scientists are not considered. Если коряво перевести на русский: они – учёные – просто «не имеются в виду». А люди хотят, чтобы их «имели в виду» и, к сожалению, уезжают.

 

Игра в дочки-матери

– Но как – не слушают? Нефтепровод же от Байкала Владимир Путин отодвинул!

– Это единичный случай. В основном не только властям, но и – это самое страшное – крупному бизнесу наплевать на природу, экосистемы, которые они разрушают. Компания, транспортирующая в Арктике углеводороды, углубляет русло Оби. Спросили моё мнение, я написал, что это недопустимая вещь. Там существует очень важный феномен для всей Арктики, и в частности для Карского моря: в Обской губе благодаря особенностям донного рельефа, формируется уникальный естественный «биологический фильтр», Он очищает сток, с одной стороны, а с другой – формирует уникальные кормовые поля, куда приходит для откорма рыба. Ненцы именно в этом районе испокон века делали запасы рыбы на всю зиму. И в этом месте как раз русло и углубляют, разрушая важнейший природный феномен.

Но в официальных экологических отчётах всё в порядке. Нет никакого феномена. Дело в том, что подобные отчёты заказываются по контракту либо «своим экспертам», либо дочерним псевдоэкологическим компаниям.

– Введённые буквально на днях новые санкции связаны с оборудованием как раз для шельфа. Это означает, что разведка и добыча (своего оборудования у нас нет) углеводородов на шельфе могут приостановиться? Может, оно и к лучшему? И имеет смысл присвоить Арктике такой же статус, как и Антарктиде, – только для научных исследований?

– Почему мы лезем в Арктику? Прогноз по углеводородам гигантский – до 70% всех запасов в океане. Даже если он намеренно завышен, не думаю, что Арктике возможно дать такой же статус, как Антарктиде. Слишком могуч в долларовом выражении ресурсный потенциал.

Но если разведка, добыча и транспортировка сырья будут хотя бы немного отставать от научных и экологических исследований природных комплексов Арктики, то буду счастлив. Может быть, когда-нибудь наше государство даже придёт к тому, что оценка экологического ущерба, экологический прогноз и рекомендации будут делать не сами ресурсные компании, как это происходит сейчас, а независимые учёные или организации, например Академия наук.

 

Не спеша улитка едет…

– Как обстоят дела с заявкой в ООН на присоединение хребтов Ломоносова и Менделеева, котловины Подводников, южной оконечности хребта Гаккеля и зоны Северного полюса (общая площадь шельфа – 1, 2 млн кв. км)?

– Она идёт своим длинным бюрократическим путём. Время рассмотрения никто не лимитирует. Скорость её прохождения зависит от политической ситуации в мире. Это может тянуться долгие-долгие годы. А главное – нам это ничем не угрожает. Можем ли мы в ближайшем будущем проводить там полноценную разведку, я уже не говорю о добыче углеводородов? Не можем. Слишком велики глубины. Возможно, внуки смогут, а для нашего поколения – это претензия на большой и ещё не поделённый кусок океана. Не более.

– Ещё пример. Недавно премьер Медведев заговорил о насыпных островах в районе Мурманска…

– Естественный вопрос – зачем? У нас своей неухоженной земли не хватает?!

– Вы постоянно делаете оговорку, говоря насчёт планов похода: «если льды пустят». Есть у океанологов свой «домовой», которого они просят о той же погоде?

– Это сам океан. Я во время экспедиции часто выхожу на палубу и молча разговариваю с ним. Такие разговоры поразительно влияют на душевное состояние! Очищают душу.

– Надо бы новый «философский пароход» в Арктику снарядить. Только вместо философов посадить на него чиновничью знать. Глядишь, карма и почистится…

– Даже готов стать начальником этой экспедиции! Может быть, назад вернутся другие люди.

 

Подписывайтесь на Аргументы недели: Новости | Дзен | Telegram