Оставлять политику "политикам" неправильно
- По сравнению со столицей, митинги в Волгограде были куда малочисленнее. По какой причине: мы более довольны властью, у нас меньше успешных рассерженных горожан, мы боимся открыто выражать своё недовольство?
- Стоит назвать целый ряд причин. Во-первых, в декабре уровень фальсификаций в столице оказался гораздо выше, чем в Волгограде (сравните официальные цифры за «ЕР» там и здесь), это привело к взрыву возмущения именно москвичей. Если бы не неуклюжая попытка волгоградских руководителей переписать уже введенные в систему ГАС «Выборы» данные, то, думаю, волгоградские митинги были бы еще менее людными. Во-вторых, мы ведь часто сетуем на отъезд наиболее активной части населения из Волгограда в Москву. Вот эта уехавшая активная часть провинциальных городов и вышла на улицы столицы, составила значительную часть митингующих. В-третьих, в Волгограде высока доля населения, работа и зарплата которого зависит от расположения начальства, - работодателями для многих выступают бюджетные организации и крупные предприятия, - начальство же само оказывается в зависимости от «властной пирамиды». В столице выше доля объективно независимых людей, которые могут не опасаться неприятностей на работе из-за участия «не в том» митинге.
- Один мой знакомый сказал, что разделяет лозунги митингующих «За честные выборы» и «Против жуликов и воров». Но ему не нравятся личности митингующих. 90% из них, как он выразился, ущербные и обиженные кем-то и чем-то люди, ещё 90% из обиженных – маргиналы. Ну а оставшихся в толпе услышать и разглядеть сложно.
- Знакомый мог бы сам прийти на митинг и улучшить его состав своим участием, - раз он разделяет лозунги. Обиженные люди, конечно, всегда есть на таких мероприятиях, но не они определяют его цели. То, как прошли выборы в стране и в регионе, объединило в неприятии махинаций людей очень разных политических взглядов. В митингах участвовали коммунисты и либералы, «яблочники» и националисты. Они не согласны друг с другом в основных положениях своих программ, но считают правильным честно конкурировать за голоса избирателей, а не за административный ресурс. Однако надо отметить, что значительная часть пришедших на митинги, и в Москве, и в Волгограде, - вышли на улицу не как приверженцы какой-то идеологии, а как рассерженные граждане. Это те самые избиратели, волю которых искажают любые выборные махинации.
Знаете, когда-то в перестроечные годы я сам принял для себя важное решение: тогда в политику пришло множество людей, которым, как мне казалось, она была интересна, и я решил, что можно им оставить эту область деятельности. Прошло несколько лет, прежде чем я понял, что оставлять политику «политикам» было неправильно. Если мы не хотим, чтобы гражданская активность выродилась через несколько лет в новый «вождизм» или новую бюрократию (в плохом смысле этого слова), то эта активность не должна ослабевать; пусть не в форме митинга.
В области завелся свой волшебник
- Вы сказали, что региональные выборы 4 марта были гораздо грязнее, чем декабрьские, несмотря на то, что в декабре облизбирком три раза оглашал итоги, которые разительно отличались друг от друга, а сейчас всё было как по нотам.
- Да, я считаю, что в марте в Волгограде прошли более грязные выборы, чем в декабре. Вернее даже будет сказать, что в марте у нас были не выборы: «грязные выборы» подразумевают, как мне представляется, некие нечестные приемы, применяющиеся разными участниками процесса. Мы же увидели небывалое в нашем регионе давление и подтасовки в пользу одного кандидата. Декабрьский «пересчет» был парадоксальным свидетельством относительной честности тех выборов в Волгоградской области: результат партии власти оказался, видимо, намного меньшим, чем хотелось организаторам, что и стало причиной неудачной попытки подтасовки итогов. Совсем другое произошло в марте. Спущенную «сверху» цифру (62% за нужного кандидата) мы знали за несколько недель до выборов (я писал тогда же об этом в своем блоге). Пересчитывать что-то «после драки» оказалось ненужным: результат оказался на полтора процента выше. Надо отметить, что точность «совпадения» планового показателя с итогом голосования превосходит любой социологический прогноз; похоже, у нас в области завелся свой «волшебник». О том, что происходило накануне голосования и в день выборов могут рассказать члены избирательных комиссий и наблюдатели; я слышал множество историй о директорах школ, писавших заявления об увольнении, об инструктажах по подтасовкам, об отказах ТИКов принимать с УИКов протоколы с недостаточным количеством голосов за известного кандидата. Я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из имевших отношение к организации голосования 4 марта в Волгограде, назовет его честным. Что касается меня, то я доверяю сведениям, полученным от моих друзей и знакомых. (Часть из них оформили жалобы, часть просто отказались от участия в оформлении подтасовок).
- И на уровне региона картина голосования достаточно пестра: по разным районам, избирательным участкам – это «лоскутное одеяло» по процентам за одного и того же кандидата. Означает ли эта разница степень фальсификации, или в районах глубинки пока ещё другое мышление, нежели у жителей скажем, Центрального или Ворошиловского районов города?
- Между районами и избирательными участками есть, конечно, отличия. Но они обычно могут быть социологически объяснены. В нашем же случае результаты иногда соседних участков различаются в десятки процентов за того или иного кандидата. Очень любопытно было наблюдать за изменениями данных, внесенных в ГАС «Выборы» в ночь после голосования. Например, в Красноармейском районе Волгограда в полночь результаты В.В.Путина были около 80%, а Г.А.Зюганова - около 7%, однако на следующий день их результаты выровнялись до средних по городу (около 65 и 17% соответственно; в других районах результаты не менялись так разительно). У этого феномена может быть, конечно, рациональное объяснение: например, если сначала посчитали только участки, где очень высока поддержка премьер-министра, а участки с коммунистическим электоратом оставили на «потом». Но остается вопрос – почему так случилось?
Раскол элит - здоровое состояние общества
- Протестная активность была наибольшей в период с декабрьских выборов до мартовских – это объяснимо. Но вот выборы состоялись, их результаты признаны. Значит ли это, что битва оппозиции проиграна, и буря уляжется до следующего выборного цикла?
- Прежде всего, я бы уточнил понятия. Протест после декабрьских выборов был вызван фактами административного давления и фальсификаций, а главным лозунгом этого протеста был призыв к честным выборам. Это не политическая программа, - и, хотя к движению присоединилась оппозиция, не она была главной движущей силой митингов и шествий. Когда же власти упорно называют протестующих «оппозицией», они либо отказываются видеть разницу между политическими противниками своего курса и людьми, возмущенными нарушениями закона, либо сами становятся в оппозицию требованию честных выборов. Получается, власть - за нечестные?
Теперь о протестах. В самом деле, митинги не заставили власть сделать ни одной уступки. Честно говоря, это меня очень печалит - ответственная власть должна вести диалог с гражданами, а не шельмовать их за участие в гражданских акциях. Теперь же получается, что власть подталкивает часть общества к радикальным действиям. В любом случае, наступает новый этап в политической жизни страны. Те сотни тысяч, что вышли на улицу, что пошли наблюдателям на мартовские выборы, теперь не смогут просто «вернуться к обычным занятиям». Самоорганизация активной части общества проходила на протяжении нескольких предыдущих лет: вспомните помощь пострадавшим от пожаров, «синие ведерки» и множество других общественных инициатив. Декабрь 2011 года впервые объединил их в стремлении сделать лучше российское государство. Для этих людей нет дороги «назад, на кухню». Вместо митингов они теперь будут строить сети гражданской солидарности, создавать политические организации, стремиться контролировать не только процесс голосования, но и процесс создания избирательных комиссий. Задач много, - ведь государство у нас полуразрушено, - и новый этап будет характеризоваться «возвращением политического».
- Предположим, что выборность губернаторов вернут на самом деле. Какова вероятность, что в этом случае, чтобы стать популярным кандидатом в регионе, претенденты на этот пост должны будут оппонировать федеральной власти?
- Это распространенное заблуждение: избранный губернатор будто бы обязательно должен оппонировать центральной власти. Но какой губернатор будет оппонировать решению Москвы построить в области новые производства или, скажем, провести в Волгограде чемпионат мира по футболу? Другое дело, что избранный губернатор будет представлять интересы своего региона, будет сам частью регионального сообщества, а не наместником центра. Возможно, федеральному центру сложнее будет добиваться каких-то целей, - но особенности региона будут лучше поняты и защищены. Согласовывать интересы, - в этом и состоит задача губернатора. У нас очень большая страна, и политические, экономические, культурные особенности разных регионов делают невозможным унификацию задач и централизацию решений в масштабах России. Выборы губернатора, конечно, не панацея: региональный авторитаризм в условиях выборности губернатора существовал во многих субъектах федерации 10 лет назад. Но, кстати, не в Волгоградской области. Пресловутый «раскол элит», на который так сетуют некоторые политики, - здоровое состояние общества, способствующее принятию более сбалансированных политических решений и выработке навыков согласования интересов. Нам очень не хватает этого сейчас.
Беседовала Наталья СПЕКТОРОВА