Недавно выпущенный Министерством природных ресурсов России проект приказа «Об утверждении Списков объектов животного мира, занесённых в Красную книгу Российской Федерации и исключенных из Красной книги Российской Федерации» вызвал резонанс в рыбном хозяйстве. Авторы проекта предлагают перевести в статус краснокнижных все (!) популяции калуги и амурского осетра, что сделает фактически невозможным их полноценное искусственное воспроизводство и надолго, если не навсегда удалит Россию с легальных рынков чёрной икры.
Главный вопрос, которым задаются и учёные, и чиновники, и рыбаки – на основании каких данных, каких исследований специалисты, приглашённые Минприроды, предлагают включить эти объекты и ряд других промысловых в Красную книгу России? Биологического обоснования этой радикальной меры Федеральное агентство по рыболовству, ответственное за управление этими промысловыми биоресурсами, не получало, как и региональные отраслевые научные организации.
В настоящее время мониторингом осетровых занимаются подведомственные Росрыболовству институты: в Европейской части России ГосНИОРХ, в Сибири Госрыбцентр, в Каспийском море и его речной системе – КаспНИИРХ, в Азовском – АзНИИРХ, на Дальнем Востоке – ТИНРО-Центр и его Хабаровский филиал.
Что на самом деле происходит с осетром в Амуре?
Дальневосточные учёные однозначно говорят о пусть и не очень высоком, но стабильном состоянии запасов осетровых рыб в Амуре и его лимане и об отсутствии биологических факторов, способных вызвать их резкое снижение. По результатам исследований ТИНРО-Центра, в 2011 году в Амуре и в Амурском лимане нагуливалось примерно 265 тысяч экземпляров амурского осетра и свыше 400 тысяч экземпляров калуги. В 2015 году исследования калуги и амурского осетра учёные проводили на нижнем Амуре. Плотность распределения молоди амурского осетра на участке 0-150 километров от устья увеличилась в 5 и более раз по сравнению с результатами обследований 2008-2011 годов. На этом участке обнаружены особи осетра с метками Владимировского осетрового рыборазводного завода 3-4-летней давности, что подтверждает эффективность работ по искусственному воспроизводству. Молодь калуги заводского происхождения концентрируется недалеко от места выпуска в Хабаровском районе.
Последние съёмки проводились летом 2016 года в Амурском лимане, были выполнены учётные работы нагульной части популяции амурских осетровых. Численность амурского осетра по данным учётных съёмок составила только в лимане около 160 тысяч экземпляров, а калуги – примерно 370 тысяч экземпляров. По словам заместителя директора ТИНРО-Центра Сергея Позднякова, в расчёты не попала большая часть рыбы, оставшейся в русловой части Амура, а также вышедшая для нагула в прибрежную зону других районов нагульной части ареала. Более того, высокий уровень воды в бассейне реки привёл к тому, что осетровые используют для нагула потенциал всего ареала и их концентрация в традиционных районах снижается, поэтому есть все основания говорить о стабильном состоянии запасов этих рыб.
Восстановлением запаса успешно занимаются
Учёные отмечают, что одна из главных причин стабилизации запасов лежит на поверхности – и Россия, и Китай вкладывают значительные средства в восстановление подорванных в прошлом запасов осетровых. С 1988 года в бассейне Амура начато искусственное воспроизводство осетра и калуги, ежегодно в речной бассейн выпускалось в среднем 432,5 тысячи штук подрощенной молоди осетровых китайской стороной и 263,3 тысячи штук жизнестойкой молоди российскими рыбоводными предприятиями. После 2003 объёмы выпуска молоди на российских рыбзаводах увеличились в разы и в последние годы составляли 1,5-2 миллиона экземпляров. При этом размер молоди осетровых, выпускаемой российскими предприятиями (в среднем 10 сантиметров), в полтора-два раза выше, чем на китайских предприятиях, что повышает её выживаемость, поскольку эта рыба почти готова к «взрослой жизни», отмечает заведующий лабораторией ресурсов континентальных водоёмов ТИНРО-Центра Евгений Барабанщиков.
Однако в случае внесения калуги и осетра в Красную книгу, работы по их воспроизводству усложнятся в разы. Трудно представить, через какие бюрократические дебри предстоит пробраться рыбоводам, чтобы узаконить деятельность уже существующих и успешно функционирующих заводов осетровых рыборазводных заводов и научно-исследовательских станций. Также неизбежно возникнет проблема из-за трудностей с добычей производителей. Самки калуги и осетра нерестятся не каждый год, для ежегодного получения потомства требуется значительное количество производителей. Кроме того, ремонтно-маточное стадо нуждается в обновлении и с целью поддержания разнообразия генофонда. Иначе постоянное скрещивание потомства от одинаковых производителей сделает популяцию уязвимой перед болезнями и неблагоприятными условиями окружающей среды и постепенно приведёт к ее вырождению, подчеркивают специалисты.
Вместо контроля – чёрная дыра
Конечно, организованный браконьерский промысел может стать угрозой для осетровых, как и для любого другого вида рыб. Но тешить себя надеждой, что внесение в Красную книгу станет стеной на пути браконьеров, наивно и бессмысленно. Мониторинг сайтов правоохранительных структур показывает регулярные сообщения о задержании браконьеров, добывавших и промысловые, и краснокнижные объекты в самых разных масштабах и в самых разных местах, включая заповедники. У Минприроды нет инспекторского состава, так что все краснокнижные виды за пределами особо охраняемых природных территорий автоматически становятся бесхозными и беззащитными. Незаконный промысел и сейчас не пугают санкции за добычу краснокнижных зверей и рыб, напротив, есть риски, что она перейдёт в масштабные коррупционные схемы. Поэтому есть смысл сосредоточиться на усилении существующей охраны и на искоренении незаконного промысла и оборота осетровых видов рыб.
Однако в случае внесения в Красную книгу осетровых на ком будут лежать обязанности по их защите и мониторингу?
Краснокнижный вид не является промысловым, что автоматически снимает с отраслевой науки функции по изучению их запасов, а с инспекторов территориальных управлений Росрыболовства – ответственность за их охрану. Инспектора даже не смогут воспрепятствовать добыче объектов, нерегулируемых Правилами рыболовства – и так немногочисленные силы инспекторского состава будут сосредоточены на охране используемых промыслом объектов. Можно возразить, что существует практика создания межведомственных оперативных групп по контролю и выявлению незаконного промысла, но эта деятельность носит эпизодический характер, в то время как сложившаяся система охраны будет утрачена.
В аналогичной ситуации окажется и отраслевая наука. Весь накопленный за десятилетия региональными отраслевыми институтами опыт изучения осетровых, методики учёта, оценки численности и биомассы, прогнозирования динамики этих видов окажутся «за бортом». Есть вероятность, что специалистов региональных институтов будут как посредников привлекать к выполнению мониторинга, однако с учётом того, что учёных даже не пригласили для консультаций и обсуждений проекта документа, в это верится слабо. Таким образом, «царская рыба» останется полностью за бортом сложившегося мониторинга и охраны.
Кстати, по ту сторону Амура, в Китайской Народной Республике амурский осётр и калуга являются обычными промысловыми видами, их ежегодно добывается порядка 300-700 тонн. Получается, что с одной стороны реки эти виды будут определены как исчезающие и охраняться от промысла, а с другой будут свободно использоваться. Такой расклад скорее всего только обрадует китайских рыбаков, однако в случае попыток России повлиять на промысел в Китае будет задан тот же вопрос – на основании каких учётных работ, проводимых в соответствии с мировыми стандартами, получены данные о крайне плохом состоянии запаса, требующие их внесения в Красную книгу?
Кому и зачем надо представлять осетра исчезающим?
Осознавая истинную ситуацию с состоянием запасов осетровых в Амуре, специалисты отмечают, что необоснованное введение в Красную книгу нанесёт удар и по репутации страны – Россия выставит себя неспособной охранять и контролировать свои ресурсы, даже несмотря на существующие запреты на промысел. А это лишний аргумент для стран, настаивающих на создании заповедников в районах промысла отечественных рыбаков и стремящихся выдавить Россию с этого рынка. Про рынок чёрной икры и говорить не стоит – получается, страна сама добровольно уйдёт с него на неопределенный срок, не оставив шансов вернуться.
Также есть проблема промысла, когда осетровые попадаются как объекты прилова при использовании ставных сетей. В Приморье уже есть печальный опыт, когда кулуарное необоснованное внесение в Красную книгу ряда бычков едва ли не обрушило промысел в заливе Петра Великого, и только оперативное выведение спасло приморских рыбаков. Случайное попадание краснокнижных объектов в ставные орудия лова (не требующие постоянного присутствия рыбаков) обернётся уголовным делом для добросовестного рыбака. Соответственно, это окажет влияние на промысел по всем районам миграции осетровых на огромных пространствах Дальнего Востока – в последние годы крупные особи калуги встречались даже в реках южного Приморья, что говорит об увеличении их численности.
В то же время многолетний опыт показывает – именно легально работающие рыбаки вносят ощутимый вклад в борьбу с браконьерством. Зачастую именно рыбаки сообщают в правоохранительные органы о фактах нелегального промысла, информацию о местах и судах, поскольку браконьеры являются опасными конкурентами для них. История отечественного рыбного хозяйства знает немало примеров, когда убрав рыбаков с легального лова, ННН-промысел получал «карт-бланш» – самые благодатные условия для развития.
Отрасль требует диалога
Представители отраслевой науки решительно не видят никаких оснований для столь радикальных мер как включение всех популяций амурского осетра и калуги в Красную книгу России и считают обязательным прямое обсуждение подобных вопросов с Росрыболовством, его территориальными управлениями и региональными институтами, организацию специальных совещаний, рабочих групп и комиссий с их участием.
Масштабное, поэтапное обсуждение любых мер по управлению промысловыми запасами – это нормальная обыденная практика, применяемая Минсельхозом и Росрыболовством. К рассмотрению большинства рыбохозяйственных вопросов привлекаются эксперты, научные организации, представители региональных администраций, рыбопромышленных компаний и ассоциаций, общественность. Наиболее яркий пример – это обсуждение и согласование бассейнового прогноза общих допустимым уловов и возможного вылова (ОДУ и ВВ).
Утверждение объёмов допустимых уловов на Дальневосточном бассейне начинается за 1,5-2 года перед промыслом с заседаний региональных специализированных советов, куда входят специалисты региональных институтов. Затем цифры, полученные в ходе анализа результатов научных исследований, обсуждаются на Учёном совете ТИНРО-Центра и ВНИРО, после чего следует их рассмотрение на Отраслевом совете по прогнозированию в Москве. Далее обоснование этих объёмов представляется на суд рыбаков и региональных администраций на Дальневосточном научно-промысловом совете, после чего проходят открытые общественные слушания с участием любых заинтересованных лиц, и лишь после к рассмотрению прогноза и всех материалов обоснования приступает государственная экологическая экспертиза. На любом из этих семи этапов возможны корректировки, замечания, Росрыболовство ни от кого не скрывает на основании каких исследований, каких методик учёта, предлагаются эти объёмы.
И совершено непонятно, почему законопроект, предлагающий внесение в Красную книгу промысловых объектов, был не просто составлен без участия региональных институтов, которые осуществляют их постоянный мониторинг, но и пришёл в НИИ без каких-либо материалов обоснований. Также без материалов обоснований документ был опубликован на официальном сайте Министерства природных ресурсов и на едином портале обсуждения законопроектов regulation.ru, где, к слову, набрал свыше 80 (!) голосов против и всего 1 за.
ТИНРО-Центр направил во ВНИРО и Федеральное агентство по рыболовству свои замечания к проекту приказа Минприроды, включающие результаты учётных съёмок осетровых в Амуре, официальные публикуемые объёмы вылова в Китае, выпуск заводской молоди. Учёные и чиновники надеются на конструктивный диалог с Министерством природных ресурсов в вопросах управления промысловыми объектами.