...СВОЕГО первого покупателя я обсчитал скорей с перепугу. Дрожащими руками я взвесил незнакомцу два килограмма винограда за рубль семьдесят, а денег взял на рубль и десять копеек больше, чем показали весы. (Уголовная ответственность, кстати, тогда наступала за обсчет на двенадцать копеек. – Авт.)
Незнакомец как-то странно посмотрел на меня, хмыкнул и растерянно удалился. С того момента, что бы я ни делал, торговал ли арбузами, разливал ли «Тархун» на вокзале или продавал бутерброды, ни один человек не ушел от меня не обсчитанным и не обвешенным.
Обсчет и обвес – основополагающие понятия теневой стороны торговли во все времена. Несмотря на то что это достаточно просто, обсчитать и обвесить ближнего своего сможет не каждый. Тут необходим азарт, определенная выдержка, знание психологии и, скажем так, подвижная психика. Так что все стоящие за прилавком уже прошли своего рода естественный отбор.
Двадцать лет назад я ожидал распределения в правоохранительные органы, где уже формировались отделы по борьбе с экономическими преступлениями, и поэтому осваивал технологию обмана с чистой совестью.
Я обманывал каждого покупателя, причем некоторые подвергались трех-, четырехкратному обсчету и обвесу единовременно. В день я зарабатывал от 50 до 100 рублей левыми. Вот как это происходило.
Обвес
СНАЧАЛА я недовешивал товар, для этих целей в мое время использовали, как правило, три предмета: пластиковые чашки, полукилограммовые гири и обыкновенный палец руки.
Итак, пластиковая чашка. Те, кто постарше, помнят эту посудину для взвешивания яблок, помидоров, апельсинов и прочего дефицита. Трюк с чашкой был элементарен. Вес тары просто не учитывался при подведении итога. А это 300–400 г в карман продавца.
Затем наступала очередь полукилограммовой гири. Расчет строился на том, что покупатель почти всегда воспринимал ее как килограммовую. Среди продавцов даже бытовало выражение «работать через полкило». Это был своеобразный шик, так сказать, классика.
И наконец, палец обыкновенный. Этот прием применяли наиболее глумливые коллеги. Продавец незаметно, пальцем воздействовал на ту или иную платформу весов, добиваясь необходимого эффекта. Недавно я встретил одного из таких мастеров. У него дома в каминном зале стоит бронзовый палец почти в человеческий рост с трогательной надписью: «Ему я обязан своим благосостоянием».
Обсчет
ОБСЧЕТ я использовал в случаях, когда человек делал несколько покупок сразу. Для этих целей служили бухгалтерские счеты. Зная, вообще-то, для чего они предназначены, граждане покупатели в подавляющем большинстве не понимали, как ими пользоваться. Счеты производили просто гипнотическое действие. Я лихо и сочно стучал косточками, а взгляд покупателя при этой операции приобретал наиболее бессмысленное выражение.
Сдача
ПОСЛЕДНИЙ фокус заключался в том, как правильно дать сдачу. Я всегда давал на рубль меньше, чем следовало. Один рубль – это та сумма, на которую покупатель почему-то всегда допускал, что продавец может ошибиться, не видя за ним никакого умысла. Мол, устал парень, закрутился, запутался в бумажных и металлических рублях.
Недостающий советский металлический рубль всегда в таких случаях уже заранее лежал между мной и покупателем. И если появлялись предпосылки скандала, то я всегда мог, смахнув пот с лица, устало сказать: «Вот он ваш рубль, что же вы его не берете. А еще интеллигентный человек».
Понимание психологии советского покупателя, было крайне важным. На него, кроме атмосферного столба, давили дефицит, очередь, страх быть обруганным продавцом и в то же время готовность броситься на своего собрата с воплем: «А вас здесь не стояло!» Зная психологию очереди, можно было ей управлять, как домашним животным. Я всегда отмечал в толпе людей, которые могут доставить мне неприятности, и заранее настраивал очередь так, чтобы у правдолюбца даже мысли не возникло со мной спорить. Если смельчак все же находился, то очередь облаивала его, как злая собака. У человека чаще всего возникало лишь одно желание – поскорее исчезнуть. Я же не стеснялся быть жалким и растерянным, у меня дрожали руки, в глазах стояли слезы, и сердобольные тетушки чуть ли не в голос подвывали: «Ой, какой молоденький! У меня такой же в строительном отряде работает! Что вы пристали к ребенку!!!»
Все эти приемы несли в себе элементы своеобразной техники безопасности. При контрольной закупке можно было рассчитывать на снисхождение, настаивая на том, что обсчет или обвес – это просто ошибка. Но если продавца уличали в работе с облегченными гирями, то уголовная ответственность наступала незамедлительно. Умысел-то налицо. Отморозков с облегченными гирями мы сторонились, старались изгонять со своих точек. Чтобы беду не навели.
Прошло двадцать лет. Я уже давно не работаю в торговле. Многие мои институтские приятели стали очень, очень богатыми людьми. Советский покупатель превратился в российского, но ему по-прежнему непросто. Его также обсчитывают и обвешивают, как и раньше. Только возможностей у обманщиков больше. У них появилась такая статья дохода, как продажа просроченных продуктов. А вот привлечь к ответственности теперь гораздо сложнее.
Из УК РФ несколько лет назад изъяли статью 200, карающую за обман потребителя. Рассчитывать на наказание нерадивого работника торговли можно только в Административном кодексе. А это относительно небольшой штраф и недолгий испуг.