Подписывайтесь на «АН»:

Telegram

Дзен

Новости

Также мы в соцсетях:

ВКонтакте

Одноклассники

Twitter

Аргументы Недели → Политика № 49 (642) от 13.12.2018 13+

Вселенское предательство Константинополя

Москва – последний оплот православия в гибнущем духовном мире

, 21:02

15 декабря в Киеве пройдёт собрание по учреждению Украинской автокефальной церкви. Что останется «за кадром» и что предшествовало этому трагическому для православия событию? Об этом главному редактору «АН» Андрею Угланову рассказал авторитетный историк мирового православия Сергей КРАВЕЦ.

 

Полную версию видеоинтервью главного редактора Аргументы недели Андрея Угланова  с авторитетным историком мирового православия Сергеем КРАВЦОМ смотрите на  Youtube канале  За углом

 

Крещение Руси – акт политический

– Сергей Леонидович, мы с вами встретились в период, когда все кругом говорят о расколе в мировом православии в связи с незаконным дарованием Украинской православной церкви автокефалии. Русская православная церковь даже прервала отношения с Константинопольским патриархатом. Как вообще дошли до антиканонических актов?

– Собственно, с Киева и началось Русское государство. Здесь был великий княжеский стол – центр политического управления и, несомненно, культурный центр Древнерусского государства. Ключевая точка в его истории – Крещение Руси. Это был прежде всего политический акт князя Владимира. Мы тогда выбрали не только веру, мы обрели культуру и цивилизацию. Вместе с православием получили систему церковного управления, став сначала епархией, потом митрополией Константинопольского патриархата. Первыми митрополитами были, конечно, греческие епископы, которых присылала Византийская империя. Христианство благодаря личному примеру великого князя и его дружины достаточно быстро и относительно безболезненно распространилось по государству. Хотя не обошлось и без столкновений со сторонниками язычества, особенно в свободолюбивом Новгороде. Повсеместно сохранялось и некое двоеверие.

Помимо обрядов с христианством появились книги, иконопись, пение, каменное зодчество. Но самое главное, что Русь вошла в определённую парадигму государственного устройства. В X-XII веках Византийская империя была ещё жизнеспособна и вполне могла транслировать свои принципы управления, организации жизни. Расцвет древнерусской государственности – время княжения Ярослава Мудрого. Но позитивное развитие с собиранием земель и централизацией власти длилось недолго. В скором времени начались междоусобные войны. Наступил период феодальной раздробленности. А потом и сама Киевская Русь как государственное образование была сметена татаро-монгольским нашествием. Киев был сожжён, Киевский митрополит погиб. С течением времени светская и церковная власти вообще перебрались на северо-восток, во Владимир, а потом и в Москву.

– Рядом с редакцией находится Петровский монастырь...

– Святитель Пётр не первый священник, кто перебрался в Москву, но именно он утвердил её в качестве нового религиозного центра Русского государства, утвердил тем, что Успенский кафедральный собор поставил, и даже тем, что завещал похоронить себя здесь. В XIV веке Москва окончательно утвердилась как центр верховной власти. Московские князья становились одновременно и великими князьями владимирскими. В этот сложный период при малолетнем Дмитрии, будущем Донском, Боярскую думу возглавлял митрополит Алексий, человек, способный управлять не только церковным, но и государственным организмом, что способствовало усилению власти Москвы и её князя.

К тому времени Украина и сам Киев давно были под властью Великого княжества Литовского, которое раздвигало свои границы за счёт юго-западной Руси. При этом единую Киевскую митрополию возглавлял митрополит, фактически находящийся в Москве. Литовские власти инициировали введение отдельной митрополии для своих земель. Константинополь, надо отдать ему должное, всегда стремился сохранить единую епархию.

– То есть исторически Константинополь всегда был против расчленения православных?

– Быть-то он был, но угрозы литовских князей были нешуточные: «Не дашь отдельного митрополита, всех обратим в католиков». Приходилось обещать, тянуть время, интриговать по-византийски, но до поры до времени.

За несколько лет до падения Великой империи князь Московский планировал отправить посольство в Константинополь с предложением на пост Киевского митрополита Рязанского епископа Ионы. Но возникла некая задержка из-за междоусобиц. Василий II Тёмный дал добро, когда окончательно стал первым признанным правителем всего Русского государства. Литовский князь Свидригайло своего кандидата епископа Смоленского Герасима отправил раньше, и его рукоположили, не дожидаясь Москвы.

– И ничего нельзя было противопоставить?

– Доживая свои последние годы, Византийская империя остро нуждалась в военной помощи. Она могла прийти только с Запада. Но переговоры всегда начинались с условия принятия унии и подчинения патриарха власти папы.

– А где была его резиденция?

-В Вильно. Но он очень недолго правил. В Литовском государстве в то время шла гражданская война; патрон, который его поставил, заподозрил измену и через три года его сожгли заживо.

– О времена, о нравы!

 

«Отсель никаких сношений с этими еретиками»

– Узнав о вакансии, в Москве снова стали готовить посольство, но тут выяснилось, что Константинополь уже рукоположил своего кандидата. Им был митрополит Исидор, доверенное лицо папы, и не просто сторонник, а один из главных двигателей унии. Василий II сначала сдержанно выразил своё негодование: «Ну, ладно, посмотрим». И Исидора на Москве приняли. Пробыл недолго, потому что засобирался на знаменитый Ферраро-Флорентийский собор, где и была принята уния.

– Собор, на котором православные должны были объединиться с католиками?

– Точнее, признать власть папы, римскую догматику, римское управление. Православным оставляли лишь их обрядность. Исидор был одним из главных действующих лиц на этом соборе. После его окончания он вернулся в Москву, где были очень сильны антикатолические настроения, а папское писание вызвало просто шок. Василий II организовал диспут между сторонниками православия и унии. По итогам диспута Исидор был помещён под домашний арест за то, что хотел ввергнуть русский народ в ересь папскую.

– Но его всё-таки не казнили, как бедолагу Герасима...

– Как с ним поступить, вообще-то стало проблемой. По церковным канонам митрополита должен был судить патриарх Иосиф II – такой же униат? На Руси ждали изменения ситуации практически семь лет, и только потом Собор русских епископов поставил митрополита Иону. При том, что Василий писал в Константинополь, что «ежели будет у вас православный патриарх, именно верный древнему православию, то мы готовы ему подчиняться. Не кичения ради мы выбираем митрополита сами, а только для того, чтобы сохранить православие... а пока о православном патриархе в Константинополе не слышно, и потому мы сами всё это сделали».

Это было 7 лет спустя, как в 1448 году прогнали Исидора. А ещё через 5 лет Константинополь завоевал султан Мехмед II. Патриарха там не оказалось. Григорий Мамма сбежал за два года до падения Византийской империи. Трус жил при папе, сохраняя свой патриарший титул. Тот же Исидор, принявший сан кардинала, погиб, сражаясь с турками-сельджуками.

Османы сами восстановили патриаршество с вполне православным патриархом. Но Геннадий Схоларий не хотел быть главой православия на туретчине и ушёл. Но был возвращён. В общем, началась кутерьма. Но при этом никаких решений о разрывах с Московией не было. У нас был свой митрополит Иона, поставление которого признала Литва, поэтому его власть распространялась на всю единую Киевскую митрополию.

– Как отреагировали в Риме?

– Григорий Мамма при покровительстве папы римского передал пост якобы по воле бывшего митрополита Исидора Григорию Болгарину. И папа заставил главу Литовского государства это признать. Папский ставленник скоро стал претендовать и на северо-восточные храмы, то есть Московскую митрополию. В Москве это не приняли.

В 1468 году Григорий Болгарин, видя, что народ и на Украине унию не принимает и власть его теряется, обратился к новопоставленному патриарху Дионисию с просьбой принять его с митрополией обратно в православие.

– То есть отказаться от унии решил?

– Он знал, что делал. Патриарх Дионисий не признал Иону и утвердил Григория Болгарина в сущем сане единственным митрополитом Киевским.

– Мне сейчас понятно, почему на протяжении веков было такое недоверие Русской православной церкви к папе римскому. Отношения с папским престолом всегда сопровождались подлыми интригами, ведущими к стравливанию верующих.

– Я бы так не сказал. Позиция римского престола начиная уже с 1054 года была абсолютно ясная и чёткая. Православие является схизмой, олицетворением раскола в христианстве. Главная цель Римско-католической церкви – в восточном направлении: это обращение православных в католицизм. Отношения Руси с Константинопольским патриархом резко испортились именно с 1468 года. Выбор в пользу Григория Болгарина вызвал на Руси просто ярость. Василий II писал: «Отсель больше никаких общений с этими еретиками».

– Прямо как сегодня.

 

Единственное суверенное православное государство

– Разрыв был долгим, но потом был постепенно смягчён и ликвидирован Константинополем, который, несомненно, нуждался в Русской церкви. Со второй половины XV века Русь была единственным православным суверенным государством. К началу XVI века Россия вполне осознала свою ответственность за всё православие. Русское самодержавие начало дипломатически, экономически, финансово активно поддерживать православных, и даже брать их под свою юрисдикцию.

Иерусалимскому, Александрийскому патриархатам, отдельным обителям посылались утварь, книги, облачения, меха, деньги. Количество просителей из Османской империи всё время возрастало. То же происходило и в унии на землях уже объединённого Польско-Литовского государства.

– Правобережная Украина, как сейчас принято говорить.

– Ну тогда это была вся Украина. Левый берег мы взяли чуть позже.

– При Богдане Хмельницком.

– Да, это закрепилось в Переяславской раде в 1654 году. А до этого там шла планомерная работа по обращению православных в унию. Вся власть принадлежала католикам, что в государственном управлении, что на местном уровне. Православных загоняли в одну дверь, на которой было написано: «Уния». А в конце XVI века унию приняли большинство православных епископов во главе с митрополитом. Но в начале XVII века наступило Смутное время, вооружённые конфликты переросли в русско-польские войны, поэтому государственное давление ослабло.

– Был случай, когда польский наследник был рукоположён московскими боярами на царство...

– Как только московский народ понял, что его будут окатоличивать, всё было сметено. В тот момент польско-литовские власти ослабили давление, потому что были заинтересованы в лояльности православного населения в условиях войны с Россией. Но как только война была завершена, в 1674 году приняли новые унии и полностью запретили православному населению общение с восточными патриархами. Все попытки Московского государства дипломатическим путём оказать поддержку православным на территории Речи Посполитой блокировались. Говорили так: во-первых, никаких притеснений нет, а во-вторых, если есть, это не ваше дело.

 

Истоки нелюбви папы

– Вы рассказываете о Средневековье как будто о сегодняшнем дне. И что стало с православием на униатском правом берегу?

– Люди тогда редко доживали до преклонного возраста. В условиях изоляции количество православных священников сократилось до единственного епископа Луцкого. Но не все могут с Правобережной Украины и соседних белорусских земель добраться до него. А нет священников, значит, нельзя проводить жизненно важные обряды. Это была единственная форма узаконивания событий и гражданского состояния. Если человек не крещён, у него нет прав на наследство. Если брак не венчан, значит, живёте в блуде.

–Если покойник не отпет, родственники не могут предать его земле. Расчёт был прост – ради документа люди будут переходить в униатские церкви.

– А если получить благословение в ближайших русских городах...

– Были случаи, когда православные кандидаты на священство тайно перебегали границу и просили о рукоположении в Пскове, Смоленске. Местные епископы писали в Москву: «Что делать? По канонам не имеем права рукополагать в чужую епархию». На что им отвечали, чтоб брали грех на себя. Однако возвращающихся священников ловили на границе…

– А что Москва?

– Открыто русское правительство не вмешивалось. Не хотело усложнять отношения с Посполитой, так же как и с Османской империей. Обстановка в мире тогда напоминала политический серпентарий. Всё переплелось. Тем временем в 1685 году под угрозой физической расправы на левобережье сбежал последний епископ. Польский король так и говорил: «Либо он принимает унию, либо в тюрьму, а там и казним».

– Истоки нелюбви польской элиты были заложены именно тогда папским престолом. По сути, с братьями-славянами мы ощущаем себя врагами. Тут и вандализм с памятниками, унижения наших граждан – а корни оттуда.

– Дело в том, что польское духовенство чувствовало себя форпостом католицизма на востоке. Объединить православие в унию – всегда была главная цивилизационная задача польской верхушки.

А ведь до 1554 года был единый христианский мир. Кем крещён и каким обрядом, в какой находишься сфере влияния, для константинопольского епископа или римского было не так важно. Но это с точки зрения канонической, догматической. С точки зрения политики разделение было всегда. Недаром первыми миссионерами в Польше были папские епископы.

– Но вернёмся к моменту, когда на Правобережной Украине не осталось ни одного православного священника.

– Тогда же летом 1685 года в Москве было принято решение полностью забрать Киевскую митрополию под патриарха Московского. Мы брали на себя ответственность за спасение православных в католическом враждебном Руси государстве. Можно себе представить сомнения князя Голицына из Посольского приказа и Боярской думы, на какой шаг решились!

– Недееспособные малолетние цари Иван и Пётр вряд ли понимали, какие огромные ресурсы потребуются. Решение принимала Софья, их старшая сестра?

– Да, в чине регентши, но не на пустом месте. Самое активное участие принимал гетман Иван Самойлович. Он больше всех был заинтересован. И Собор в Киеве выбрал Гедеона, последнего православного епископа Луцкого. При этом киевское духовенство выставило несколько требований. На пять из шести Москва согласилась, одно требование было неприличным, чтобы митрополит Киевский продолжал именоваться экзархом Константинопольского патриарха. В ином случае польские власти могут не признать покровительство Русской православной церкви и не дадут возможности русским защищать своих братьев. В Москве подумали и решили – так нужно. В ноябре Гедеон был поставлен в Москве, а в Константинополь с царскими грамотами отправился Никита Алексеев. Но для начала заехал в Батурин в ставку гетмана. Тот дал своего человека Ивана Лисицу с письмами к патриарху Константинопольскому и великому визирю.

– Какие задачи перед ними ставили?

– Всего две. Светскую и церковную. Первая связана с проблемами по Бахчисарайскому договору и обменом пленными. Вторая цель – церковная и с первой никак не пересекалась. Кстати, в письмах к султану и визирю про Киевскую митрополию не было и речи.

Дальше приключился интересный сюжет. Послы наши пообщались с Захарием Ивановым. Тот был отправлен узнать обстановку двумя годами раньше. Он посоветовал начать с визиря. Никита решил – чушь какая. Приехали в ставку султана, а там коллеги-дипломаты тоже намекают на свидание с визирем. Патриарх Иерусалимский чётко объяснил, что без разрешения визиря «общение с тобой – уже опасность», а за конкретные вопросы могут казнить. И только когда патриарх Дионисий IV не стал встречаться без «добра» от визиря, Алексеев направился к нему. «Всё знаю, – сказал визирь, – встречайся с султаном, всё сделаем как надо». После этого Никита, очень быстро закончив миссию, вернулся в Россию с высочайшими посланиями. Из них со всей очевидностью стало ясно, что отцы Константинопольского собора сами не могут защитить православных от католиков. Только патриарх Московский и стоящая за ним православная держава смогут защитить своих братьев даже на чужих территориях. «И этот митрополит и последующие митрополиты киевские пусть поставляются патриархами московскими», – было прописано всё очень чётко. А ещё были два требования: чтобы киевские митрополиты избирались в Киеве, а потом поставлялись в Москве, а не назначались из Москвы. И чтобы Киевский митрополит сначала поминал бы патриарха Константинопольского, а потом уже Московского. Однако киевские митрополиты избирались в Киеве недолго – до синодальной реформы Петра I.

 

Религиозный фактор в противостоянии народов

– Но и в Москве киевские митрополиты поставлялись недолго, в синодальный период на протяжении двух веков они назначались из Санкт-Петербурга, как, собственно, и все епископы, потому что патриархата не было, в Северной столице заседал Святейший правительствующий Синод.– До 1917 года?

– Да, все епископы поставлялись указами императоров. Порядок был принят и благословлён Константинопольским патриархом в письме к Петру I от 1723 года. В 1917 году первый же послереволюционный митрополит Киевский Антоний Храповицкий – будущий глава Русской православной и зарубежной церкви – был избран. Потом он эмигрировал, и до 1927 года Киевской митрополией временно управляли – патриарх Тихон, митрополит Сергий. И только когда вышло постановление 1928 года о церковном устройстве, назначения были из Москвы. То же самое, как только в 1990-х прекратило действие советское законодательство, первый же митрополит Киевский был избран. Им стал последний назначенный митрополит Филарет (Денисенко). Потом был выбран Владимир (Сабодан), а потом – Онуфрий. Считаю, что требования, содержащиеся в обращении 1686 года, Русская церковь выполняла всегда, если не было препятствий непреодолимой силы.

– А как назвать то, что совершил нынешний патриарх Константинопольский, когда заявил об отмене юридической силы синодального письма 1686 года?

– У того, что произошло на октябрьском Синоде Константинопольского патриархата в 2018 году, есть сразу несколько последствий. К гражданскому противостоянию на Украине добавился религиозный фактор. С ним конфликт становится глубоким и неуправляемым. Каждый видит в своём противнике не человека, а еретика, схизматика.

Константинополю наплевать на украинских православных. Здесь другое. Вселенская патриархия создаёт прецедент в угоду новой модели православия. Даруя автокефалию, она присваивает себе право распоряжаться чужими территориями и право быть высшим судьёй во всём православном мире. Захочет и отменит Собор любой церкви, таким образом лишая её своего суверенитета. Константинополь, игнорируя реальную историю, действует не в правовом поле.

– Основное нарушение, на взгляд РПЦ, в том, что Константинопольский патриархат, когда-то отказавшись от права предоставления автокефалии, сегодня отменил своё же решение.

– Об автокефалии на Украине никогда речи и не шло. Она всегда была или под Константинопольским патриархом, или в составе патриархата Московского. Сейчас же утверждают, что решение 300-летней давности было неправомерно, потому что Русская церковь не исполнила каких-то условий.

– Тех самых двух?

– Те два были лишь дополнительные требования, тем более – мы их исполнили. А упоминание Константинопольского патриарха перед Московским мы не исполнили по двум причинам: первая – никаких канонических оснований для этого нет, разве что патриарх является источником всего благого во всём мире. Русские дипломаты подписали так называемую девятую статью, гарантирующую защиту православных. Выписку из договора размножали и раздавали по всем приходам. Москва по этому договору получила право легитимного вмешательства и защиты прав православных.

– Что изменилось за эти века в южной части Золотого Рога, где расположена резиденция Константинопольского патриарха? Даже само название – уже фикция.Влияние на этого человека оказывают светские власти Турции. Эрдоган в открытую называет себя императором османским и мечтает о возрождении империи. Скорее всего, эту муть поднял сам Эрдоган, чтобы выторговывать у России и Украины какие-то преференции.

– Пожалуй, не соглашусь. Во-первых, положение патриарха резко изменилось. Когда-то он распоряжался не только духовными, но и судебными и имущественными правами всех православных на территории Османской империи, что и привело к бесконечной коррупции. Во-вторых, натерпевшись от константинопольских патриархов, все православные болгары, сербы, румыны и даже греки вышли из-под подчинения. Вся его паства в Турции составила, по разным оценкам, от 7 до 12 тысяч и около полумиллиона греков в США. Недаром в истории XX века ключевыми фигурами были те патриархи, которые до этого были митрополитами в Америке, главный деятель после холодной войны – патриарх Афинагор просто прилетел на самолёте президента Трумэна.

– Не зря говорят, что на столе патриарха Константинопольского всегда портрет с образом президента США.

– А потому не стоит преувеличивать возможности Эрдогана, источник влияния на Константинопольского патриарха очевиден – это Госдеп США. Если бы всё зависело от турецкого правительства, патриарха в Стамбуле не было бы уже в XX веке. В 50-е годы турецким правительством были спровоцированы жуткие погромы, и даже встал вопрос о том, чтобы перевести патриархию из Стамбула в швейцарский Шамбизи. Однако константинопольские патриархи держатся мёртвой хваткой за место, потому что, если они потеряют свой Фанар (посёлок у маяка в бухте Золотой Рог), связь с былой империей будет разрушена навсегда. Идея вселенского господина как способ выживания родилась ещё в 20-е годы прошлого века, потом в ходе холодной войны была активно насаждаема Афинагором, сейчас её пытается воплотить в жизнь его любимый ученик Варфоломей.

Подписывайтесь на Аргументы недели: Новости | Дзен | Telegram