В 1397 г. Россия показала большой кукиш Соединённым Штатам, несмотря на всё пыхтение администрации Трампа, подписала долгожданное глобальное торговое соглашение с Ираном. Через три года, в 1400-м, мы откроем полноценную зону свободной торговли. К чёрту реверансы перед США и ЕС, пора, пока не поздно, первыми прийти на грандиозный рынок. Про год не ослышались, 1397-й он по иранскому календарю, для нас – 2018-й.
Персидская антиутопия
Иран для нас – как другая планета, на которой даже года иные, по солнечному календарю, к тому же начинаются в марте. Для нас это далёкая персидская то ли сказка, то ли антиутопия. С тотальным сухим законом, за нарушения которого полиция, без шуток, по законам шариата бьёт палками; обычаем расстреливать браконьеров, пойманных на добыче каспийской чёрной икры; запретом рок-музыки; всесильным 150-тысячным КСИР (Корпусом стражей исламской революции), так знакомо прибравшим к рукам не только политическую власть, но и заметную часть иранской экономики, включая банки и сотовых операторов. И всенародной еженедельной пятничной молитвой, которая в Иране выполняет примерно ту же роль, что политинформация в советские времена или программа «Время» Первого канала в России нынешней.
Что пресловутые санкции? На деле Иран далеко не такой, как кажется. Для начала, при всех бесконечных гадствах со стороны Вашингтона это очень мощная экономика, ещё 10 лет назад запустившая собственный спутник на собственном ракетоносителе. Тут Иран стал девятым по счёту в мире. В 2019 г. собираются отправить на орбиту первого космонавта чуть ли не на собственном шаттле. По величине ВВП по паритету Иран второй на Ближнем Востоке и 18-й в мире рядом с Канадой и Австралией. Вот вам и санкции.
Средний рост экономики с 2009 г. – под 4% в год (увы, выше нашего, если взять тот же период). Что касается ужасов жесточайших западных экономических репрессий, с которыми Иран живёт, вообще говоря, уже 34 года, народ в стране что-то отнюдь не страдает. Он вообще вовсе не забитый, не бедный. Можно что угодно говорить о различных режимах, но после падения шаха в 1979 г. реальный ВВП в пересчёте на душу населения в Иране вырос в четыре раза, т.е. люди стали вчетверо богаче. При том, что население страны за это время удвоилось. Сейчас по уровню доходов на душу Иран на 56-м месте в мире, примерно как Аргентина, выше Болгарии и Белоруссии. До революции на средний класс, то есть нормально обеспеченные семьи, приходилось 15% населения, сейчас – 33%. Уровень народной грамотности после революции вырос с 16 до 96%. По уровню качества системы здравоохранения, которая в Иране для народа бесплатная, в рейтинге американского Блумберга страна стоит выше США. Кстати, пенсии в Иране в отличие от РФ не могут быть ниже 50% реальной зарплаты работника. Надо сказать, реальная минимальная зарплата в Иране на наши деньги – примерно 20 тыс. руб., нормальной считается 50–80 тысяч. Так что пенсии неплохие.
Бензин по 15 рублей
Понятно, почему КНР, Россия и европейцы наперегонки рвутся торговать с Ираном. Рынок огромный, нефтяных денег в перспективе гора, это последний крупный экономический Клондайк на земле, пока не открытый западным корпорациям. Надо сказать, в чём-то Иран поразительно похож на поздний СССР. При богатейших, четвёртых на планете, запасах нефти (у РФ – шестые) в стране регулярно случается дефицит бензина (который в Иране на наши деньги – 15 руб. за литр), потому что мало перерабатывающих предприятий. Территория – 17‑я в мире, на селе трудится четверть взрослого населения, но своего продовольствия не хватает. Так что Иран поневоле тратит на привозную еду, в основном пшеницу и сою, около 7 млрд долл. в год. Это 12% всего иранского импорта, крупнейшая статья, кроме промышленного оборудования.
Если ближе к реальной жизни, тут тоже всё не так, как видится по теленовостям. Тот же сверхзапретный алкоголь – обычное дело на свадьбах, особенно в северных иранских провинциях, которые ближе к Азербайджану (между прочим, бывшей иранской провинции, которую Российская империя присоединила по Туркманчайскому договору после русско-персидских войн). Пресловутое тотальное ношение чадры – давно формальность, тегеранские модницы (часто весьма симпатичные) ограничиваются оборачиванием головы лёгким шарфиком или платочком. Цвета любые, можно хоть самый попугаистый, никто не придирается. Подпольные рок-концерты, несмотря на запрет, в Тегеране не редкость, а поп-музыка вообще официально одобрена властями. Что касается всяческого терроризма, Иран, в отличие от соседей – Ирака и Афганистана, где частота терактов самая высокая в мире, – одна из самых спокойных стран. Тут Иран на 53-м месте (чем выше, тем хуже), рядом с Грецией и Японией, в Швеции, которая 52-я, число терактов и то выше иранского. Для справки: РФ в этом рейтинге на 33-месте, на соседних строчках с США и Китаем.
Если отвлечься от захватывающих экзотических восточных реалий, главное, конечно, российские интересы в Иране. Что тут у нас хорошего? Увы, несмотря на многочисленные общие интересы, близость границ и т.д., какого-то особо бурного экономического романа с Тегераном у РФ за последние четверть века пока не случилось.
Скажем, торговля идёт ни шатко ни валко. В прошлом году мы наторговали с Ираном на 1, 7 млрд долл., что на 22% меньше уровня 2016 г. (тогда было 2, 184 млрд долл.). Если верить данным ЦРУ, Россия в основном поставляет Тегерану электронное оборудование, на которое приходится четверть нашего экспорта, ещё четверть – продовольствие, из него 8% – пшеница, 6% – подсолнечное масло. Примерно 12% нашего экспорта в Иран даёт катаная сталь, на оборудование для ядерных реакторов пришлось лишь 2, 5%. Что касается ввоза, на первом месте уж точно не знаменитые персидские ковры, которых Иран вообще поставляет всего на 0, 3% общего экспорта. На деле мы закупаем в основном овощи, 23% всего потока – огурцы, 17% – фрукты, по 7% – сушёный виноград и фисташки. Совсем чуть-чуть нефтехимии, 1, 3% импорта. Что обращает внимание, 3, 3% российского импорта из Ирана, примерно на 10 млн долл., приходится на плазму крови. С ней, как известно, после «мудрого» решения государства не платить донорам, в РФ дефицит. Так что оплачиваем зарубежную.
Наши в Исфахане
Для обеих стран цифры оборота, прямо скажем, невелики. У нас с Израилем торговля и то более бурная. Для Ирана мы седьмой по величине торговый партнёр, между Францией и Италией. Тут гордиться особо нечем. Несмотря на все идеологические разногласия, главный источник импорта для Ирана – Арабские Эмираты, которые очень помогают этой стране с обходом санкций, импорт оттуда вымахал до 16 млрд долл., что вдесятеро больше торговли с Россией. У КНР и Евросоюза по 7, 7 млрд долл., что тоже заметно выше показателей торговли с РФ. Что до продаж за рубеж, Иран в основном гонит нефть, больше всего в Индию, на 7 млрд долларов. Китай закупает на 13 миллиардов. Нам, понятно, эта нефть вроде не нужна. Хотя в России давно шли разговоры, что пора подписать с Ираном программу нефть в обмен на товары. Суть: мы берём у Тегерана нефть, перепродаём дальше, Иран в обмен получает не деньги, а наши товары. Тут чиновники российского Минэнерго телились с 2014 г., меморандум подписали четыре года назад, но первые поставки, на 5 млн т нефти в год, пошли только в ноябре 2017 года. Вроде в 2018 г. программу продлили, но пока о новых поставках не слышно.
В общем, цифры нашей торговли с Ираном невелики, для масштабов стран, прямо скажем, постыдные. Где тогда знаменитые большие проекты, ядерные, авиа, железнодорожные и по ГРЭС? Надо сказать, история тут богатая, тем более отечественное оборудование в Иране знают и ценят. Поразительный факт, ещё в 1964 г., в самый разгар шахского правления, которое было глубоко проамериканским, СССР сумел заключить контракты и построил тракторный завод в иранском Тебризе, машиностроительное предприятие в Эраке, протянул трансиранский газопровод и возвёл гидроузел на Араксе, на границе с Азербайджаном. Тогда всего за четыре года наша доля в иранской торговле выросла с 5 до 11%. После исламской революции контакты оборвались, но в 1988 г., когда закончилась ирано-иракская война, СССР получил подряд на реконструкцию Исфаханского металлургического завода, крупнейшего промкомплекса Ирана.
Сейчас у России потенциально позиции очень сильные. У нас уже есть промышленные контракты с Ираном на 40 млрд долларов. Это 60 крупных проектов, включая достройку Росатомом знаменитой АЭС «Бушер», и строительство Россией под ключ четырёх энергоблоков на ТЭС «Хормозган» (общей ценой 1 млрд евро). РЖД занимается в Иране электрификацией железных дорог, на эта компания получила от российского правительства льготный кредит на 2, 2 млрд евро. Также «Сухой» собирается поставлять Ирану «Суперджеты‑100». Тема весьма денежная и актуальная, поскольку сейчас иранцы летают только на дряхлых эйрбасах. Никаких контактов с «Боингом» у них быть не может, особенно после того как США в 2008 г. обвинили иранскую авиакомпанию «Махан Эйн» в перевозке террористов.
Но самый смелый российский проект в Иране – знаменитая МТК «Север-Юг». Это скоростной железнодорожный маршрут от Индии через Иран в Россию и дальше в Европу. Надо сказать, российский проект задуман отчасти в пандан Китаю с его геополитическим железнодорожным Шёлковым путём, которым Пекин пытается привязать к себе страны бывшей советской Средней Азии. Первые испытания показали – путь от Индии через Иран в Россию и дальше в ЕС контейнеры смогут пройти за 15–20 суток, что втрое быстрее, чем на кораблях.
Что в итоге? Проектов с Ираном море, но движется всё не особо быстро. России важно не упустить шанс, пока не поздно, надо утереть нос соперникам.