Мышь не проскользнет?

На минувшей неделе главной «культурной» новостью было ограбление русского бизнесмена и коллекционера Олега Таирова. Известно одно: из частного особняка воры унесли подлинники Репина, Шишкина, Айвазовского, Саврасова и других великих мастеров. А можно ли столь же нагло ограбить музей, оснащенный по последнему слову техники? На этот риторический вопрос, увы, есть грустный ответ: можно.

«Хищения произведений искусства, как у частных владельцев, так и из самых престижных коллекций мира продолжаются, потому что существует всемирный рынок ворованного, – поясняет корреспонденту «АН» руководитель службы безопасности Русского музея Ирина Кузнецова. – Когда в 1998 году из Лувра похитили картину Камиля Коро «Дорога в Севр», эту дерзкую кражу не смогли предотвратить ни специально подготовленный персонал, ни суперэлектронные системы защиты, ни камеры наблюдения, ни биометрическая система доступа на служебных входах».

Именно в тот момент при краже картины Коро в Лувре был в командировке один из нынешних засекреченных подчиненных Ирины Кузнецовой, и он внимательно изучил версии «слабых мест» в защите Лувра, выдвинутые французскими коллегами. Все нюансы были учтены при разработке концепции защиты дворцов, входящих в комплекс Русского музея: Михайловского, Строгановского, Мраморного, Инженерного замков, Домика Петра.

На сохранность денег жалеть нельзя

«Наш музей уже вложил в создание систем защиты более десяти миллионов долларов, – подчеркивает Ирина Кузнецова. – Самое удивительное, что на безопасности вдруг начало «экономить» Министерство культуры, на словах ратующее за повышение бдительности. Нам на завершение программы необходимо 52 миллиона рублей, а дали всего 30 миллионов».

Такие на первый взгляд огромные суммы называются не «с потолка»: Ирина Кузнецова, как секретарь Бюро интернационального комитета по музейной безопасности (ICMS), оперирует цифрами мировой арифметики этой сферы. Оказывается, затраты Русского музея на создание многоуровневой системы обеспечения безопасности коллекций, дворцов и территорий на фоне крупнейших музеев мира выглядят весьма скромными. При этом служба безопасности Русского музея самая оригинальная в России и в мире, потому что возглавляет ее не мужчина, как принято повсеместно, а хрупкая женщина.

По словам Ирины Кузнецовой, стратегия обеспечения безопасности музея включает очень многие компоненты. Тут не обойтись видеокамерами, сигнализацией, системами пожаротушения и тетушками-смотрительницами в залах дворцов. Потому что зачастую злоумышленники, особенно вандалы, действуют спонтанно и непредсказуемо.

Мы проезжаем с Ириной по Садовой улице мимо Михайловского сада, и вдруг я замечаю в крепчайшей металлической ограде дыру, да прямо на самом углу, там, где сад выходит на Мойку. Кто, когда и зачем выломал эти два толстенных железных прута? Почему охрана не заметила этих злоумышленников, ведь металл они наверняка пилили долго? И почему воры не обратили никакого внимания на висящую на углу видеокамеру? «Из-за этой дыры, между прочим, у нас была объявлена чуть ли не повышенная боеготовность! – смеется Ирина Кузнецова. – Два прута в ограде Михайловского сада выломали совсем недавно, в декабре, аккурат в день приезда в Петербург премьер-министра Путина. Мы ждали высоких гостей и у себя. Ведь, по программе визита, Владимир Путин собирался лично провести экскурсию по Русскому музею для голливудских актеров, прибывших в город на Неве на благотворительную акцию. Можете себе представить наше напряжение, когда мы обнаружили дыру в ограде? Сотрудники ФСО даже предположили, что в сад проник террорист!»

Эта детективная музейная история конца 2010 г. оказалась банальным вандализмом. Бросившись отматывать назад записи той самой камеры видеонаблюдения, проигнорированной «террористами», сотрудники ФСО и службы безопасности Русского музея увидели, как два нетрезвых гражданина выламывают ногами металлические звенья. На морозе металл становится довольно хрупким, а потому мужчины легко справились с преградой и двинулись вглубь сада. Далеко не ушли – их схватили через 10 минут. «Решительные» мужчины оказались не террористами, а коренными петербуржцами, которым не нравятся заборы. Не дойдя пятидесяти шагов до калитки, они решили сократить путь, чтобы быстрее попасть на канал Грибоедова, и поплатились за «смекалку», оказавшись в крепких объятиях бойцов службы безопасности и милиционеров. Теперь этим гражданам придется ремонтировать музейную ограду из своих карманов, по суду.

Как спастись от тихих краж?

Но главное в охране коллекций, как ни странно, не мониторы, охранники и сигнализация. «Крайне важно для музейных служб безопасности иметь документально-правовую основу, – подчеркивает Ирина Кузнецова. – Эта невидимая, не героическая, но основная часть работы пока никак не развивается, но зависит уже не от нас, а от тех, кто сидит в министерских кабинетах». По словам Ирины, во-первых, нужны базы данных по коллекциям в едином стандарте, с общим реестром музейных коллекций (с изображениями на микрофишах). Во-вторых, нужно законодательно четко решить вопросы страхования произведений при проведении временных выставок. В-третьих, нужны законы в области учета, хранения и движения коллекций. Пока законов по этим трем пунктам нет, остаются возможности для так называемых тихих краж, подобных нашумевшему делу о хищении из фондов самим хранителем, случившемуся в Эрмитаже.

Как ни странно, приобретение самых новейших средств защиты для музеев дело также весьма непростое, порой доходящее до абсурда. Музеи обязаны обеспечивать свою охрану в соответствии с Федеральным законом №94 (на конкурсной основе). А потому, к примеру, в 2010 г. конкурс на поставку средств пожаротушения для музея-заповедника «Царское Село» выиграла фирма из Пскова. «Как ни глупо это звучит, но наши операторы пожаротушения теперь находятся в 230 километрах от Петербурга! – с возмущением рассказывает корреспонденту «АН» руководитель службы безопасности ГМЗ «Царское Село» Олег Макрушин. – Тендеры, проводимые по пресловутому ФЗ №94, порой похожи на рэкет. На конкурсе внезапно появляется заявка неизвестных людей, которые клянутся в том, что снизят цену на системы безопасности в два раза. И они побеждают, несмотря на то, что их обещания заведомо невыполнимы. У неизвестной фирмы-победителя из Пскова, которая теперь должна поставить в наш музей средства пожаротушения, как выясняется, есть всего один сотрудник в Петербурге. Как мы будем взаимодействовать, если случится беда, – трудно представить».

Конный патруль тоже сгодится

Если в музейных залах можно установить биометрические системы, рентген-аппараты, тепловизоры, окна и двери покрыть особо прочными пленками, то как быть с оснащением техническими «сторожами» огромных территорий музейных садов?

«Хоть все уголки парка разукрась видеокамерами, а физически отреагировать на сигналы, которые мы видим на мониторах, невозможно мгновенно, – поясняет корреспонденту «АН» глава службы безопасности ГМЗ «Гатчина» Сергей Сосов. – Звуковые системы устанавливать запрещено законом, ведь резкий звук сирены может повредить скульптуру, фонтан, беседку, напугать гуляющего ребенка. Значит, остается патрулирование нарядами милиции. Но два-три наряда не в состоянии обежать сотни гектаров и немедленно отловить нарушителей, вздумавших что-нибудь в парке сокрушить».

По словам Сергея Сосова, даже такой простой на первый взгляд путь, как привлечение к патрулированию конных казаков, оказался весьма тернистым и долгим. Сначала выяснилось, что местные казаки согласны патрулировать, но у них нет лошадей. Лошади нашлись в близлежащей конной школе, но казаки не умели на них гарцевать. Кроме того, казаков нельзя выпускать в патруль одних, без милиции: законных полномочий «наводить порядок» у этих общественных объединений нет. Поэтому Гатчинскому музею-заповеднику пришлось целый год за свой счет обучать верховой езде несколько пар казаков и милиционеров. В марте 2011 г. эти обученные совместные конные наряды приступят к охране Гатчинского парка, и Сергей Сосов надеется, что жители Гатчины перестанут мусорить и ломать деревья на территории заповедной зеленой зоны.

А для новеньких копий скульптур, которые будут установлены в Летнем саду после окончания реставрации, уже придуманы особые антивандальные меры. Как они будут выглядеть? Этот секрет служба охраны музея не раскрывает.