Себя нужно транжирить

 – ВЫ ХОТИТЕ сказать – если сильно мечтать, то все сбудется?

 – Конечно. На этом построена любая вера. Если человек чего-то очень сильно хочет, то это рано или поздно обязательно сбудется. Просто у людей часто не хватает терпения и упорства.

 – И на чем сейчас сконцентрированы ваши желания?

 – Хочу снять картину про последние три дня жизни Маяковского. Уже написан сценарий, есть договоренность о съемках с Константином Эрнстом. Вообще, странно, что ни на каком другом канале эту идею не приняли: «Маяковский! Да вы что?!» А Эрнст, хоть и человек политики, но романтик, ему интересен Маяковский. Так что надеюсь, этот фильм будет на Первом.

 – А чем вам интересен Маяковский?

 – Это одна из сильнейших личностей ХХ века. Культовая, трагическая фигура. А время его жизни – 30-е годы – очень похоже на сегодняшний день. Тогда тоже была переходная эпоха, и у Маяковского было очень много причин для самоубийства. Тут дело не в одной любовной истории. Он просто не мог дальше жить при таком укладе, хотя сам был творцом той реальности. Парадокс. Никто в тридцатом году не думал, что жизнь повернется так, как она повернулась. Сейчас такое же переходное время.

 – Что, на ваш взгляд, самое трудное в жизни?

 – Умение любить жизнь, дружить, не терять веры. Я учился у человека, который 25 лет провел в лагерях. Он потерял все – работу, близких. Но даже в лагере сумел найти для себя очень многое. Это был светлейший, счастливейший человек. На самом деле, умение любить и ценить жизнь можно в себе воспитать. Но лучше, если это закладывается в детстве. А у нас сейчас большая проблема с семейным воспитанием. Слишком много цинизма, изменились приоритеты, вечные ценности воспринимаются как атавизм. Большинство думает, что если поменяли «жигули» на «роллс-ройсы», то вся их жизнь пошла по другим законам. Но это чушь полная! Они про таких, как я, думают, что мы заблудились где-то в прошлом, и нагло на этом настаивают. Меня это выводит из себя. Хотя над этим смеяться надо.

 – Вы считаете, что все богатые люди безнадежно «больны»?

 – Нет, это не так, слава богу. Среди них есть нормальные, достойные люди. Они стараются себя сохранять, находят какой-то стержень. Понимаете, в нашей стране никто не живет по закону. Это практически невозможно. И за это не надо никого осуждать. Поэтому для нас главное – не терять духовные ориентиры.

 – А что вас радует в жизни?

 – Мои друзья, их поступки, неожиданные человеческие проявления – немеркантильные, альтруистические. Нетрудно выразить свою любовь, дав кому-то денег. Гораздо труднее выразить ее теплом и вниманием, своим эмоциональным трудом по отношению к другому человеку. Нам часто ошибочно кажется, что если снять с себя заботу о близких людях, то появится больше времени на что-то более важное. Часто оправдываем свое равнодушие занятостью. Но если прилагаем усилие, чтобы сделать что-то хорошее близкому человеку, то потом испытываем такое наслаждение, которое не сравнимо ни с какой дачей или машиной.

 Многие хотят договориться с Богом, поставив свечку в церкви. Но разве можно Его обмануть? Только своим усилием, своими поступками можно сделать жизнь лучше. Но на поступки надо себя тратить! А у нас вся идеология построена на том, чтобы ни в коем случае себя не растранжирить. На всех телеканалах, во всех журналах советуют сильнее себя полюбить и все грести под себя. Комедия какая-то!

 – Как вы думаете, каким должно быть кино, чтобы вернуть зрителю веру в хорошее?

 – У нас ловко строгают сериалы, какие-то боевики и триллеры, которые забываешь через пять минут после просмотра. Кино, телевидение должно заниматься расстановкой нравственных акцентов, но этого нет. Продюсеры ссылаются на зрителей, которые якобы не будут смотреть просто истории про хороших людей. А на самом деле, сами просто не могут сделать такие истории. Они делают то, что умеют – слепки с плохого американского кино. Потому что в большинстве своем это непрофессиональные, плохо образованные люди. Но невозможно долго жить без истории, традиций, ценностей. Так что, надеюсь, со временем все наладится.