Закрытый самовар Дмитрия Нагиева

 Дмитрий Нагиев – фигура поистине феноменальная. За что бы он ни брался – все имеет огромный успех. И скандальные «Окна»; и юмористические «Осторожно! Модерн» и «Прапорщик Задов»; и блокбастерные «Чистилище» и «Охота на изюбря»… Его спектакли «Кыся» и «Эротикон» ругают критики, а народ, что называется, «валом валит». Молниеносно взлетев на вершину телевизионного олимпа, он до сих пор сидит там, покачивая ногами и глядя вниз с большой иронией. Умный конъюнктурщик, ловко балансируя на грани скандала и острой актуальности, он честен перед собой и своим зрителем. Затягиваясь сигаретой, гипнотизируя взглядом умных льдисто-голубых глаз, Нагиев беседует с «Аргументами неделi» о кино, театре и русских женщинах.

 – ДИМА, вы как талантливый и востребованный актер выбираете далеко не любой кинопроект, в который вас приглашают. Чем заинтересовал фильм «Парадокс», в котором сейчас снимаетесь?

 – Во-первых, это полнометражная картина. Я часто отказываюсь сниматься в сериальном «мыле». Во-вторых, мне очень нравится режиссер картины – Роман Доронин. Роман – не только профессионал высокого уровня, но и удивительный человек, с которым было необыкновенно комфортно работать. Поэтому в «Парадоксе» для меня на первом месте был сам режиссер, на втором – звездный состав картины, в первую очередь – Эммануил Виторган, от общения с которым я получил огромное удовольствие. Ну, а на третьем месте – деньги (улыбается).

 – О чем этот фильм и кого вы там играете?

 – Я играю директора фантастического НИИ. Выглядит этот человек совершенно фантасмагорически – в огромных, до блеска начищенных сапогах, в «эсэсовском» плаще...

 Это фантастическая комедия. Потрясающие декорации, костюмы, и на площадке замечательная атмосфера. Но как опытный артист, я понимаю, что это не является показателем успеха. Посмотрим, что режиссер смонтирует. Я, по крайней мере, старался (улыбается).

Актер проживания

 – ВЫ КАК-ТО сказали, что есть «актер показа», а есть «актер проживания». К каму типу вы относите себя?

– Я всегда актер проживания. Есть, правда, в нашей профессии шизофреники, которые не могут выйти из образа и тянут персонаж в жизнь, кичась этим. Мол, когда я играю бандита, то и по улице хожу, сдвинув брови; когда играю святого – втягиваю живот, чтобы были видны ребра. Вот к таким актерам я точно не отношусь. Если ты поверил, что ты святой, нужно вызывать неотложку. Я работаю над образом и в повседневной жизни, но ненавижу, когда эта творческая работа превращается в фетиш.

 – Большинство ваших работ сразу становятся популярными, можно сказать, что у вас абсолютный нюх на хиты. Чем вы руководствуетесь при выборе предложений – конъюнктурным подходом или стремлением к внутреннему росту, самовыражению?

 – По жизни я – конъюнктурщик. Я шел в эту профессию не для того, чтобы быть неизвестным. Но от откровенного «мыла» отказываюсь. Можно сказать, что сегодня большой кинематограф повернулся ко мне не лицом, а хотя бы ухом (улыбается). Сказать, что я гений выбора, было бы неправильно. На сегодняшний день было не так много стоящих предложений, чтобы я еще из них выбирал.

 – Зритель видел в вас секс-символ, иногда – сильного, волевого человека, который с легкостью выходит из экстремальных ситуаций, комедийного актера. Кого еще должен увидеть зритель?

 – Хотелось бы все, что вы перечислили, «расширить и углубить». Пока я прошел по верхам. Не буду перечислять, кого я мечтаю сыграть из классики, как делают некоторые артисты. Это все вранье. Классика уже приелась. Хочется, чтобы наши кинематограф и театр рождали идеи сегодняшнего дня. Мне кажется, что использовать произведения гениев предыдущих поколений проще всего. Там куда ни ткни – все хорошо. Открой Гоголя и начни делать постановку слово в слово: в итоге обязательно получится, что ты неплохой режиссер. Мне хочется делать красивые работы, но оригинальные. Я не вижу пока в нашем кинематографе ни «Города грехов», ни «Титаника», ни «Кинг-Конга», ни «Трехсот спартанцев».

 – Вы сейчас перечисляете мировые хиты. Почему картины такого масштаба в России не выпускаются?

– Кто-то говорит – у нас не хватает денег. Вранье. Хотя деньги тоже очень важны. Нам не хватает идей, в силу того что в стране талантливых всегда гнали. Смешно надеяться, что сейчас они вылезут из закоулка. Дороже всего стоит идея, но именно их у нас мало. Есть молодые режиссеры, которые пытаются что-то делать. Но думаю, если бы мне показали сценарий «Города грехов», я бы сказал, что в таком дерьме сниматься не буду. Нужно иметь другое видение, а оно воспитывается не за год, оно воспитывается поколениями.

 – С таким богатым опытом и видением, как у вас, не хотели бы попробовать себя в качестве режиссера?

 – Нет, я вообще не режиссер. Это тяжелый труд. Я слишком конъюнктурный и тщеславный человек, чтобы стоять с той стороны камеры (улыбается).

 – Вы вошли в Книгу рекордов Гиннесса как человек, сыгравший наибольшее количество образов. Есть ли среди них самые любимые и нелюбимые?

 – И любимый, и нелюбимый персонаж – это прапорщик Задов. Любимый, потому что его многие любят, он добрый, непоседливый, непутевый, странный. И нелюбимый, потому что он катастрофически тяжел в воплощении. Это достаточно много грима, наклеенный нос, который держится с трудом. За границей ты не имеешь права наклеивать «нахлобучки» больше, чем на два-три часа. Поскольку у нас отсутствует актерский профсоюз, мы их клеим на десять-двенадцать часов. Так что после снятия отклеенного носа на том месте, что осталось от твоего родного, образуются язвы и прыщи. И он, Задов, тяжел по своему физическому воплощению.

За маской ловеласа...

 – В ВАШЕЙ актерской копилке и женские образы. Перефразируя известный американский фильм – как вы думаете, чего сегодня «хочет россиянка»?

 – В силу извращенности ценностей в нашей стране многие женщины вынуждены ставить не на тех коней. Наверное, только у нас сейчас может возникнуть программа «Как выйти замуж на Рублевке». Я считаю, что это гадость и мерзость. Какое отношение Рублевка или еще что-то пафосное имеет к любви? А если у нас выпустить программу «Как выйти замуж по любви», она, к сожалению, не будет иметь никакого рейтинга. Потому что на сегодняшний день, если у тебя нет богатого покровителя, возникает опасность, что ты останешься никем.

 Думаю, это временный эффект. Женщина обязательно вернется к тому, чтобы мечтать о крепком плече рядом. Хотя крепкое плечо помимо крепости мышечной должно давать какую-то материальную защищенность. Надеюсь, я еще застану то время, когда женщина опять будет мечтать о крепком плече, о любви к человеку, а не к «папику» с кошельком.

 – А что такое для вас настоящая любовь?

 – Я стремлюсь к воплощению своих ранних, юношеских чаяний. Стараюсь не опошлять отношения, не в плане секса – тут опошления не может быть, а в духовном аспекте.

 – Вы дорожите домашним очагом или все-таки это не для вас?

 – Для меня. За маской ветреного актеришки, в общем, тлеет огонек домоседа.

 – Тлеет, но не разгорается?

 – Этого я пока не скажу. Вы вряд ли что-то читали обо мне на эту тему. Я стараюсь свой самовар разжигать дома, за закрытыми занавесками.

 – Правда ли, что вы азартный игрок?

 – Это вранье. Я азартный человек, поэтому стараюсь избегать игр. Понимаю, что это может засосать. Не люблю экстремальные виды спорта, потому что слишком перед многими в этом мире несу какую-то ответственность. Я азартный человек, но не азартный игрок. Боюсь пробовать наркотики, потому что это плохо и потому что понимаю, что могу подсесть на это.

 – Дима, а вы в мистику верите?

 – Мне нравится высказывание Стивена Кинга на эту тему. Его спросили: «Вы не боитесь чудищ?» Он сказал: «Я просто стараюсь не заглядывать ночью под кровать». Ему говорят: «Почему?» Он отвечает: «А вдруг оно там действительно сидит?» Поэтому я просто стараюсь не заглядывать ночью под кровать (улыбается).

 – А что-нибудь сверхъестественное с вами случалось?

 – Я играл Иуду в «Мастере и Маргарите». Небольшая роль, Иуда – абсолютно непрописанный у Булгакова персонаж. Так вот, на всех фотографиях, сделанных ночью, вокруг меня виден световой круг. Я сам был поражен – и на профессиональных фотографиях, и на любительских вокруг меня почему-то свет. Вот чудеса, которые меня удивили.

Критики ругают, зрители аплодируют

 – СПЕКТАКЛЬ «Территория», где вы играете чеченского террориста, мало кого оставил равнодушным, много отзывов, и восторженных, и резко отрицательных. Чем вас привлекла «Территория»?

 – Критики, профессиональные ценители, режиссеры, указав на какие-то ошибки, минусы, отметили, что это сложнейшая и настоящая работа. Но мне важнее мнение таких людей, как Людмила Гурченко, Марк Розовский. Людмила Марковна, посмотрев спектакль, сказала: «Сейчас не могу тебе раскладывать все по полкам, я сейчас под большим впечатлением. Когда отойду, тогда и объясню».

 Мои спектакли критики всегда ругают. Но зал всегда полный. Премии, может быть, даются за какую-то лояльность к тем, кто их раздает. Поскольку я не знаю, кто их раздает, еще ни одной и не получил (улыбается). Но, как говорится, встретимся у кассы.

Полная нагиевщина

 – ДАВАЙТЕ дождемся «Скалолазки», которая выйдет в сентябре. Дождемся на Первом канале «Слабостей сильной женщины» и «На полпути к сердцу». Подождем «Очень русского кино», которое тоже стартует осенью, где у меня небольшая, но забавная роль. И давайте дождемся «Нулевого километра», полнометражного фильма, который совсем скоро выйдет и где я играю очередного нехорошего, но играю хорошо. Давайте пожелаем успеха самому громкому проекту десятилетия – «Возвращение мушкетеров». Это не сериал, а полнометражный фильм с огромным бюджетом, съемки которого стартуют в июле. Я имею честь играть одну из главных ролей, капитана гвардейских мушкетеров, отрицательного персонажа, который убивает и Портоса, и Арамиса. Но в конце фильма будут интересные метаморфозы, которые, я надеюсь, мы увидим с вами на экране.

Юлия МИНАЕВА