85 лет назад чекисты и воинствующие безбожники объединились в борьбе с религией. Под гонения попали все – и традиционные верования, и не очень.
Глазами зэка
В книге старого гулаговского зэка Льва Хургеса (радист по профессии, он летал, в частности, на знаменитом авиагиганте «Максим Горький», потом воевал в Испании, а когда вернулся – посадили) есть страницы о его колымских солагерниках-«крестиках». Кто они были – не знают даже историки «Мемориала». Какая-то незнаменитая секта с Северного Урала.
«Крестиков» считали грехом обижать даже блатные. «Крестика» попросят о чём-то (рубаху зашить, барак помыть) – он всегда с готовностью. Делились даже убогой пайкой: раз просишь, значит, тебе ещё хуже, чем мне, возьми, брат, и спаси тебя Христос! Но вот с властью – любой! – принципиально не желали иметь дело. Денег – и то не признавали! Жили в своих глухих деревнях вдали от суетного мира, кормились натуральным хозяйством, не брали паспорта. И в лагере не прикасались к кайлу – хоть гибли от голода, хоть озлобленные вертухаи их отдельно от всех работающих показательно ставили замерзать на колымской стуже. Но что «крестику» смерть? Радость, избавление от мук! Главное – своей вере не изменить!
Куда они делись – неясно. Видимо, все погибли в лагерях. Хотя кому мешали?
Я вспоминал записки Л. Хургеса, солженицынского «Алёшку-баптиста» из «Ивана Денисовича», других подобных героев из «лагерной» литературы, читая советские издания 1929 года.
Это «год великого перелома» – коллективизация, сокрушение крестьянских устоев, усиление репрессий против всех, кто хотя бы теоретически мог противостоять новой власти. И одновременно – год скандального II Съезда Союза воинствующих безбожников, сурового постановления «О религиозных объединениях», начала гонений на верующих. Религия – подпорка для душ, сейчас её следовало выбить.
Тогда травили всех – православную церковь (о чём сегодня пишут много), католиков (характерный газетный заголовок: «Павианы в сутанах»), мусульман, иудеев, лютеран, баптистов (см. справку). Но особая тема – процессы над так называемыми сектантами. На них обрушивались с особым смаком: глядите, с какой темнотой наша власть борется!
Скопцы
Тем более что для начала можно было зайти с козырей и ударить по верованиям действительно изуверским. «АН» (№11, 2009) писали про секту скопцов – с XVIII века они кастрировались сами и кастрировали других во имя обуздания «телесной греховности». Со скопцами боролась ещё царская власть, но окончательно покончила советская.
Поводом для процесса 1929 г. стали события в Волосовском и Урицком уездах Ленинградской области. В милицию обратился 17-летний Алексей П., племянник богатого и пожилого крестьянина-скопца Петра Пивдунена. Мальчишкой в голодное время он был отдан на прокорм дядьке, жил у него батраком. Тот долго уламывал пацана «очиститься», обещал сделать наследником всего хозяйства – и в 14 лет Алексей поддался. Но помирать дядька не собирался, Алексей продолжал батрачить, а был уже не такой, как все. Видимо, начался психологический надлом – и он написал заявление.
По делу обвинялись 15 человек. Все (кроме одного, о котором ниже) – местные эстонцы, два клана, Пивдунены и Хусы, члены секты «севройлайнев», или по-русски – «скакунов» (подпрыгивали и кружились во время молений). Сами они скопились уже в возрасте, родив нескольких детей, чтобы род не пресекался – и, судя по истории с Алексеем, пацанов из небогатой родни. К «очищению» склоняли также попавших к ним в зависимость бедолаг, наградой были прощение долгов и жизненная поддержка. «Орудие преступления – грязный заржавленный кухонный нож или плотничье долото». «Нередко подвергавшиеся операции умирали от заражения крови». «Женщины подвергались оскоплению наряду с мужчинами», – писалось в судебных отчётах. Рассматривалось 13 эпизодов.
Отдельный сюжет с неким Василием Ивановым. Он «во время разгрома Юденича ушёл с белыми в Эстонию» и «здесь случайно попал в среду эстонских скопцов. Путём обещания устроить его на службу изуверы заставили Иванова пойти на пытку». Как он оказался в СССР, газеты не объясняли, но на скамью подсудимых угодил.
Фёдоровцы
Ещё одно громкое дело 1929 г. – процесс над фёдоровцами в Воронеже.
Фёдоровцы – последователи Фёдора Рыбалкина, крестьянина из села Новый Лиман Богучарского уезда. В 1922-м он в 40 лет круто изменил жизнь: раздал имущество, зимой и летом ходил босой в длинной холщёвой рубахе, проповедовал, пророчествовал. Советские газеты писали: Рыбалкин – «сумасшедший монах-сифилитик». Почитатели считали, что в нём воплотился Христос. Завоевал огромную популярность. В 1920-е часть православного духовенства («обновленцы») пошла на сотрудничество с новой властью. Фёдор и фёдоровцы таких не признавали, себя назвали «истинно-православными».
Реально это было стихийное крестьянское сопротивление наступившим переменам – но вот в такой своеобразной форме. Стоит вспомнить: в этих краях в 1920-м село на продразвёрстки ответило антисоветским «восстанием Колесникова». Хоть был уже НЭП и продразвёрстку отменили, кампания хлебозаготовок всё равно велась грабительски. Фёдор призывал не давать хлеба «антихристам».
Фёдоровцы на совместных трапезах сначала ели сладкое («так мы жили раньше»), потом лук (знак горечи новой жизни). Луковицы болтались и на поясах расшитых крестами белых одежд. Они вообще звали себя «крестоносцами». И дома свои помечали крестами – ждали, когда «белые всадники» во главе с неким «князем Михаилом» промчатся по сёлам, карая тех, на чьём доме нет креста. Однако это, так сказать, пассивный протест. Был ли активный? На суде доказывалось: был. Писались листовки, готовилось оружие, поджигались дома коммунистов – причём так, «чтобы дома горели крест на крест». Правда, вопрос – что и впрямь имело место, а что фёдоровцам приписали.
Самого Рыбалкина с частью сторонников выслали на Соловки ещё в 1926-м. Там он и сгинул («вознёсся на небо», говорили в деревнях). Но до конца «фёдоровщину» не выкорчевали – и в ноябре 1929 года понадобился новый процесс. Судили 36 человек. Часть – действительно активные «сектанты»: они в суде в белых одеждах демонстративно сидели на полу, на все вопросы отвечали: «Отец небесный знает». Часть, видимо, были просто деревенскими хулиганами, их подверстали к делу, обвинив в «терроризме». Расстреляли 16 человек, троих оправдали, прочих – в лагеря.
Фёдоровцев изничтожали ещё много лет, даже при Хрущёве, – хотя это были уже другие поколения, виновные лишь в почитании своего пророка. В начале 1970-х те, кто уцелел в лагерях, – десяток измученных, но несгибаемых седобородых стариков – осели с семьями в одной из дальних воронежских деревень. Там их потомки живут доныне.
Чуриковцы
Если со скопцами любой власти надо было что-то делать, если фёдоровцы действительно не любили большевиков, то корреспондент «Огонька», поехавший в 1929 г. в общину чуриковцев в Вырице под Ленинградом, явно растерялся.
Образцовая сельхозкоммуна «БИЧ» («Братец Иван Чуриков»). 500 гектаров земли в обработке. Ухоженные породистые коровы. Трактор (в те-то годы!). Плуг-канавник для осушения местных болот – сконструирован лично братцем Иваном. Электричество. Сам Чуриков («крепкий старик с бородой-клином») объяснял гостю:
– Ленина я признаю. И хотя советская власть чинила много несправедливостей, я её признаю за освободительницу.
Иван Алексеевич Чуриков (1861–1933) славен тем, что с помощью божественного слова отговаривал народ от пьянства. Проповедовать начал ещё при царе – но как-то он не так своё учение людям нёс, потому что официальные церковные иерархи его тогда и в психушку кидали, и сажали. Сейчас он подчёркивал своё согласие с новой властью. Паломники, что ехали к нему со всей России, тоже в политику не лезли. Но слушать хотели именно братца Ивана.
Репортаж читается странно. Автор как бы говорит: придраться не к чему – однако всё равно «не наш» этот Чуриков!
Общины чуриковцев существуют доныне, их даже две – в Вырице и Москве. Между ними разногласия, но своего отца-основателя они почитают.
Но в данном случае вот что интересно. Дата выхода материала – 12 мая 1929 года. А судя по Википедии, Иван Алексеевич был уже арестован ОГПУ. Его взяли в апреле 1929-го (и из тюрем уже не вышел). Коммуну «БИЧ» вскоре ликвидировали. Однако в редакции, видимо, про арест Чурикова не знали – и репортаж выдали.
Ничего, вскоре Вырицу уже «осиным гнездом мракобесия» назовут! Несмотря на лояльность, советская власть чуриковцев тоже не пощадила.
Хотя кого она щадила?
Огонь по Проханову
«Большинство евангелистских изданий выходит под редакцией некоего гражданина Проханова – председателя всесоюзного совета христиан-евангелистов (…). По образованию Проханов – инженер-технолог. Он является несменяемым делегатом на всемирные конгрессы баптистов». «Поездка (…) «брата» Проханова по Уралу и Сибири была (…) триумфальным шествием наступающего мракобесия. На вокзалах выстраивались делегации с оркестрами музыки, группами певчих, с цветами и подношениями» («Огонёк», 1.04.1929).
Лидер евангельских христиан Иван Степанович Проханов (1869–1935), похоже, вызывал персональную ненависть у тогдашних антирелигиозников. Яркий проповедник, энергичный организатор, он преследовался и при царе, после Октября дважды арестовывался. В 1928 г. находился за границей. Тут вышло постановление ВЦИК и СНК от 28.04.1929 «О религиозных объединениях». Баптистов (как и прочих) начали травить. Проханов в СССР не вернулся, считая, что сейчас ему «воля Божья остаться за границей, чтобы попытаться организовать помощь страждущим во время гонений». Умер в Берлине в 1935 году. Можно представить, что за человек это был, глядя на его внучатого племянника – известного писателя Александра Проханова. Наверное, Иван Степанович отстаивал свои идеалы с той же страстью, с какой Александр Андреевич отстаивает свои. Александр Проханов заметил как-то, что хоть сам он в зрелом возрасте крестился в православие, горд, что среди его предков такая фигура, как Иван Степанович.