Эта история у нас не то чтобы забыта, но находится где-то на обочине памяти. Ну да, создавалась в 1941-м в СССР армия из поляков, подчинявшаяся эмигрантскому «лондонскому правительству». Потом ушла в Иран, воевала у англичан. Тоже страничка Второй мировой войны – но не наша.
Не наша?
Формальное замирение
1941 год. Немцы под Москвой. Каждый штык на счету, девочки вроде Зои Космодемьянской – и то боевые единицы. А тут целая армия. Мы её, отрывая крохи, кормили, финансировали, снабжали – а она, сделав ручкой, ушла непонятно куда? Чего время и силы теряли?
Польско-российские отношения всегда были непростыми, польско-советские в тот период – очень напряжёнными. Про Катынь поляки ещё не знали (хотя вопрос, куда делись тысячи польских офицеров, витал в воздухе), но события сентября 1939-го не забывали. Хотя формальное замирение состоялось – ведь после нападения немцев на СССР мы оказались в одном лагере. 30 июля 1941 г. в Лондоне советский посол в Англии И. Майский и премьер польского правительства в изгнании В. Сикорский подписали соглашение о восстановлении дипотношений. Логическим следствием стало решение (от 14.08.1941) создать в СССР армию из польских граждан, оказавшихся на нашей территории. Статус – «часть вооружённых сил суверенной Польской республики». Цель – действия против общего врага вместе с советскими войсками и союзниками СССР.
Армию польское правительство поручило сформировать генералу В. Андерсу.
Когда вы вступите в бой?
И началась эпопея, тянувшаяся более года. Будущая армия сначала дислоцировалась в Бузулуке (штаб), в Тоцке, Татищево. Потом её перевели в Среднюю Азию. На сборные пункты валом валили освобождаемые из лагерей и ссылок недавние польские военнопленные, ссыльнопоселенцы, эвакуированные…
Тому, как армия Андерса формировалась, какие возникали проблемы и ситуации, как и почему вносились поправки в первоначальные решения, посвящены серьёзные исторические исследования (Н. Лебедевой, А. Дюкова и др.). К ним и адресуем читателя, интересующегося подробностями. Но нам важна суть. А суть в том, что на фронт ни один андерсовский солдат так и не выступил.
Собственно, это и был главный вопрос советской стороны – когда вы наконец подставите нам плечо? Мы идём вам навстречу во всём. Изменили законодательство, чтобы белорусы-западники и украинцы-западники могли вступать в вашу армию. Польскому правительству даются беспроцентные кредиты. Мы выделяем казармы, боеприпасы, довольствие. Да, многого не хватает – но не забывайте, идёт война. Когда же? Когда?
Более того! Отправить на фронт хотя бы дивизию требовал от Андерса и премьер Сикорский. Но…
Объяснения генерала в разное время были разными. Польских граждан в СССР оказалось очень много (действительно сотни тысяч человек). Сейчас они прибывают на наши сборные пункты голодные, разутые, раздетые, многие с семьями (имело место). Им надо отдохнуть, набраться сил. И вообще – раз наших уже столько, давайте создадим не две дивизии, как решили сначала, а шесть. И ещё кавалерию. И танковые части. Но солдат надо обучить. Плюс пора строить зимние лагеря, а нам выделяют мало леса. И вообще, наши части расположены в очень холодных местах, морозы до 35 – нельзя ли перебросить куда потеплее? И так далее…
Всё вроде верно – но только на фоне переживаемого тогда Советским Союзом звучало сами понимаете как.
Глазами НКВД
Ещё Андерс подчёркивал: выделяемого ему оружия мало – а англичане обещали, но не поставляют. Вежливо забудем такой, например, эпизод: получив оружие на дивизию (отправьте же на фронт хоть дивизию!), генерал размазал полученную партию по всему своему воинству – и, естественно, недовооружёнными оказались все. Скажем другое: может, и у Сталина была своя логика в том, чтобы не торопиться раздавать андерсовцам винтовки?
В журнале «Новая и новейшая история» (№2-1993) была опубликована обширная подборка документов, посвящённых «польармии» (один из терминов того времени). В том числе – сводки НКВД о настроениях в ней. Вот некоторые реплики генералов и офицеров. «Направим оружие против Красной армии». «В этой войне поляки выполнят роль чешской армии в годы гражданской войны». «Я успокоюсь, когда большевистский генерал в моём имении поработает с тачкой вдвое больше, чем я в советском лагере». «Не спешить проливать польскую кровь, пока фронт не будет проходить по польской земле». И так далее.
Сводки отмечали также эксцессы – несмертельные, но характерные. Например, на концерте в штабе армии в куплетах высмеивались писатели В. Василевская и Т. Бой-Желенский как «красные» (Бой-Желенский был уже расстрелян немцами во Львове). Сообщалось о пьянках, интригах (вообще, если верна хоть десятая часть того, что пишет в мемуарах бывший адъютант командующего ротмистр Е. Климковский, андерсовский офицерский корпус и впрямь напоминал серпентарий). Наших удивлял лютый антисемитизм в «польармии» – и общий, и по отношению к своим же солдатам-евреям (в формировавшихся рядом чехословацких частях Л. Свободы тоже служили отнюдь не только чехи и словаки, но – никаких межнациональных трений).
В целом, докладывалось, в «армии Андерса» есть несколько группировок. Одна – полковника Берлинга: рвутся на фронт, потому лояльны к СССР («бить немцев при любых возможностях, если потребуется – в фуражке со звездой»). В противовес ей – «конспиративные группы» (реально, видимо, просто компании единомышленников) генерала Токажевского, полковника Крогульского и т.д. Это пил-
судчики, для которых и Андерс «продался большевикам», и Черчилль «со Сталиным заодно»… Имелась и «пронемецкая» группа полковника Кремчинского, считавшая, что «возрождение Польши возможно только с помощью Германии».
«Без вас справимся»
А время шло. Уже и битва под Москвой была позади – а «польармия» всё формировалась, формировалась… И реплики Сталина при встречах с Андерсом, с Сикорским, когда тот прилетел в Москву, с Черчиллем становились всё ядовитее. «Мы не можем заставить поляков драться». «Мы не торопим. Поляки могут выступить и когда Красная армия подойдёт к границам Польши». «Без вас справимся».
«Польармия» была уже серьёзной силой: 60 тыс. человек, пять пехотных дивизий, ещё четыре формируются. Но получалась странная картина. Сидит на твоей земле войско. В бой не рвётся. Приказом не пошлёшь – чужие граждане. К станку тоже не поставишь. А содержать приходится – и, значит, как минимум тратить драгоценные в военное время продовольствие, автотранспорт, ГСМ… Может, ну их на фиг, таких союзников?
В Северной Африке англичане дрались с Роммелем. Был риск, что он прорвётся к нефтяным районам Ближнего Востока. Там требовались части для охраны коммуникаций. Черчилль был готов принять андерсовцев, сам Андерс (через голову Сикорского) давно англичан об этом просил. Сталин махнул рукой. Весной 1942-го «армии Андерса» разрешили уйти в Иран. Оттуда она попала на Ближний Восток. После открытия «второго фронта» воевала в Италии в составе британских войск.
Берлинг и его единомышленники остались в СССР и потом служили в дравшемся рядом с советскими солдатами Войске Польском.
Правда чужая и своя
Тут важно расставить акценты. Андерсовцы не то чтобы совсем не хотели воевать (зачем с ходу обвинять в трусости профессиональных военных?). Но они категорически не желали воевать на стороне СССР. У всех тогда была своя правда, их правда – в этом. Пришёл срок – вступили в бой. В сражении у Монте-Кассино вообще отличились.
Почему так себя вели? Тут можно зачитать перечень бывших и будущих польских обид: пакт Молотова – Риббентропа, Катынь, Варшавское восстание... Вспомнить, что многие поляки накануне хлебнули лиха в наших лагерях. А заодно – что после войны у нас сажали солдат-андерсовцев, имевших неосторожность вернуться в СССР (действительно – мерзость: были это, как правило, обычные белорусские и украинские селяне-западники, честно оттянувшие солдатскую лямку).
Но два момента сидят у меня в голове.
Первое. За всю войну «армия Андерса» потеряла убитыми 3 тыс. человек (правда 14 тыс. были ранены). Сравните с нашими жертвами. Как-то у людей удачно служба сложилась, находились всё больше в стороне от мясорубок.
И второе. Личное. В марте 1942-го сытые, здоровые андерсовцы грузились на корабли, чтобы из этого варварского Союза плыть в тихий тёплый Иран. Как раз в те дни мой дед в бою у села Сабынино на Белгородчине получил смертельный осколок в живот. Белобилетник, он ушёл на фронт добровольцем: счёл, что сейчас мужчине иначе нельзя.
У андерсовцев была своя правда? Но война такая штука – если одни не хотят погибать, приходится другим.
Почему для меня их правда должна быть выше моей?
Командующий
Владислав Андерс (1892–1970). До революции – в Русской армии, капитан. Не раз награждён за храбрость в Первую мировую. Диплом Академии Генштаба ему вручал Николай II. После Октября – в армии возродившейся Польши, командир полка в советско-польскую войну 1919–1920 годов. Дальнейшие посты – на уровне командира кавалерийской бригады. Задержки в карьере сам Андерс объяснял политикой (был противником Пилсудского), его адъютант Е. Климковский (начинал с уважения к начальнику, закончил ненавистью к нему) – скандалами из-за денежной нечистоплотности генерала.
В 1939 г. в бою с советскими войсками ранен, попал в плен. Сидел на Лубянке. В 1941-м, когда подбиралась кандидатура на пост командующего польскими частями в СССР, «за» Андерса сработало, что не пилсудчик, знает русский язык. Однако тот оказался человеком амбициозным, себе на уме и, если верить тому же Е. Климковскому, просто вороватым. После ухода из СССР стремился стать первым лицом в «польской игре», интриговал против собственного премьера генерала В. Сикорского. Дальнейшая жизнь – в эмиграции в Англии. Прах захоронен в Монте-Кассино (Италия), где «армия Андерса» участвовала в тяжёлых боях.