Ростехнадзор, о котором обычно вспоминают, только если что-то рванёт, зальёт или крупно сломается, порадовал с неожиданной стороны. Ведомство присматривает за разнообразными непростыми техническими объектами, от ядерных станций до газопроводов и эскалаторов. По ходу работы накопилась гора интересных фактов.
Техногенные тайны
Где ещё, как не в техническом ведомстве, добудешь такие данные. Сколько взрывчатки за год взлетает на воздух в России? Ни много ни мало 1,6 млн тонн. Военные тут ни при чём, взрывают строители, буровики и промышленность. По всей стране динамит и т.п. хранят на 988 складах, перевозкой занимаются 2,1 тыс. спецавтомобилей. Надо сказать, следят за взрывчаткой неплохо. По официальным выкладкам, за прошлый год с промышленных складов украли всего 4,3 килограмма. Правда, ещё 600 кг потеряли в ходе работ. Динамит воруют всё меньше, в 1996 г. было 85 случаев, в 2001-м – 41, в прошлом году только два.
Но раздолбайства хватало всегда. Технадзор отметил пару особо выдающихся историй. На Северном Урале при подготовке взрывных работ предприятием «Башнефтегеофизика», работники бросили портативную радиостанцию рядом с картонными коробками, в которых лежала взрывчатка. От радиоволн по цепочке сработали 40 детонаторов, карьер разгребают до сих пор. Другая история приключилась на угольном разрезе неподалёку от бурятского села Мухоршибирь. Там после взрывных работ не придумали ничего лучше, чем свалить в кучу оставшиеся динамитные шашки П‑850 с установленными в них детонаторами «Рионель». Сложили не где-нибудь, а в ближайшей котельной! Шашки валялись, пока на них не наткнулся инспектор. Мухоршибирь чудом не взлетело на воздух.
Надо сказать, угроза таится где не ждёшь. В числе особо опасных объектов не только химкомбинаты и газовые хранилища, но также пивоваренные, хлебные, сахарные производства и птицеводческие фермы. Опасность нешуточная, потому что, например, у птицеводов аммиачные холодильники и тонны различных спецвеществ, а сахарная пыль на сладких производствах может сдетонировать объёмным взрывом. «АН» рассказывали, как год назад пылевоздушная смесь комбикорма рванула на крупной брянской птицефабрике «Снежка». Фабрика встала на год. Зерно, когда его много, вообще страшное дело, может засосать человека, как зыбучие пески, а то и завалить, как в забое. На хлебных предприятиях такое, увы, случалось.
Теперь сами судите, за чем следить сложнее. Крупных и средних химпредприятий в РФ тысяча, из них самой опасной, первой группы – 340. Тем временем крупных фабрик и складов сахара и муки в стране 10,5 тысячи. При этом у большой химии за год не было ни одной серьёзной аварии. Хотя за это время мощности по азоту вымахали на 50 тыс. т, по двуокиси серы – на 18 тыс. т, по серной кислоте – на 6 тыс. тонн.
Зато отличился Кропоткинский маслоэкстракционный завод в Краснодарском крае. Вроде не бомбы строят, задача простая, переработка семян рапса. Но для шрота используют растворитель-бензин, в процессе вспыхнули пары, разнесло здание маслоэкстракционного цеха, заодно взорвались трубопроводы и вентиляция. К счастью, других крупных пищевых аварий со взрывами за год не было. Между прочим, в ходе технических проверок за всяческие нарушения безопасности за год закрыли 84 пищевых предприятия. Среди них работающее под крылом Российской академии сельхознаук ФГУП Кремлёвское. Вот вам и поставщики продуктов к столу правительства.
Зато отлично отработали горняки. По статистике, за год отрасль извлекла из-под земли сумасшедший объём, 1291 млн кубометров горной массы. Ради этого на 186 горных предприятиях самого высокого, первого, класса опасности трудились 385,78 тыс. человек. Что интересно, ровно треть добытых в РФ твёрдых подземных сокровищ пошло на нужды металлургии, 25% превратилось в стройматериалы. Всё прошло благополучно, только на мурманском «Апатите» сорвался с откоса БелАЗ, да на уральском карьере Шубинский обрушился уступ, завалило экскаватор.
Подъёмный спад
Атомщики тоже не подкачали. У нас 17 топливных ядерных предприятий и 109 профильных НИИ, в некоторых работают научные ядерные установки (66 штук). За год на них свалилось 576 инспекций, из них 471 внеплановая. Врасплох никого не застали. Из всех всплывших историй разве что на «Маяке» сначала при разгрузке топлива, прибывшего с атомного ледокола, заклинило чехол контейнера, месяц спустя в одном из цехов разлили радиоактивный раствор. В обоих случаях обошлось без последствий. Порадовал и Приаргунский комбинат, где добывают до половины российского урана. Он наконец поставил в шахте новый мощный вентилятор на 40 тыс. кубов в час. Благодаря этому ни один работник за год не получил превышение дозы. Кстати, в строй вскоре вступят новые ядерные рудники с романтическими названиями Элькон, Непроходимое и Лунное. Работы начнутся через год, но будущие предприятия уже сейчас проверяют на безопасность.
Всплыл и другой интересный момент, про качество российской промышленной техники. Чиновники разного уровня постоянно пугают, мол, оборудование устарело и изношено, грядёт вал аварий. Но вот реальные цифры. Сколько в России строительных башенных кранов? По данным Технадзора, 240 тысяч. Ещё 140 подвесных канатных дорог, 540 тыс. лифтов. 9,428 тыс. эскалаторов и два фуникулёра. Так вот среди всей этой подъёмной братии импортной техники только 16%, тогда как российской – 84%. Конкретно по кранам отечественных машин 87%, причём 60% формально отработали срок службы. Самое занятное, несмотря ни на что, аварийность на импортном оборудовании по статистике вдвое выше.
Надо сказать, собранные в коллекции Технадзора кадры с рухнувшими в котлованы или сложившимися и упавшими на автомобили кранами впечатляют. Самая громкая история случилась на стройплощадке Татнефтехима в Нижнекамске. Кран «Либхерр» переносил трубу, она сорвалась, задела металлические балки строящегося здания, те рухнули на мост, который провалился, упав с высоты 21 метр. А самая безопасная техника – лифты. В 2010 г. на всю страну было две лифтовых травмы, в 2011 г. – четыре, в 2012-м – одна. Напомним, это на полмиллиона с лишним машин.
Такая же история по котлам. Их на всю страну 72,936 тыс., импортных только 6,5 тысячи. Потому что гигантские котлы не возят за тридевять земель, их строят на месте. За последние 14 лет на всём оборудовании высокого давления, включая котлы, трубы, промышленные установки и пр., было 46 крупных аварий. В 2009 г. ни одного инцидента, после 2011 г. – 2–3 в год. По понятным причинам больше всего таких историй в Сибирском округе. Обычно случаются срывы труб и крышек, при этом отделываются испугом.
Остались газ и нефть. Число заметных аварий в углеводородных отраслях поражает стабильностью: который год подряд по 18 аварий. Пожаров на скважинах по два в год, фонтанов и выбросов по девять, ещё было два падения буровых вышек. Крупнейшая авария была у ЛУКОЙЛа, на Возейском месторождении в Коми. Там лопнула межпромысловая транспортная труба, пошёл сильный разлив нефти. У «Газпрома» неподалёку от месторождения Бованенково на Ямале при откачке газа из труб в цехе взорвалась газовоздушная смесь. Ущерб от аварии оценили в 2,17 миллиарда. И всё же это единичные, редкие случаи, да и авария к счастью случилась далеко от большой земли. Гораздо ближе к крупным городам РФ расположены 1,48 тыс. нефтебаз, 2,88 тыс. складов горючего. На нефтебазах и заправках за год было 14 аварий, число год от года снижается. Причина – в основном утечки, так было на Комсомольском и Сызранском НПЗ, газпромовском Салавате. Самый масштабный эпизод, почти как в фильмах-катастрофах, произошёл на Новокуйбышевской транспортной эстакаде. Там неудачно сманеврировал тепловоз, наехал на 18 цистерн с сжиженным газом, они опрокинулись, углеводороды хлынули в атмосферу и вспыхнули. В общем, эстакаду пришлось отстраивать заново.
Техника ладно, главное – люди не пострадали. Радует, что таких эпизодов мало. Всё-таки дело под присмотром. Что интересно, технический надзор в какой-то мере даже стал двигателем прогресса. Аварии никому не нужны, отвечать в итоге всем. Поэтому инспекция давит на руководство предприятий, чтобы меняли самое изношенное. Например, наконец удалось дожать хлебные комбинаты в Свердловской области. Оборудования там было самым древним в отрасли, его не меняли с 1950-х годов. Пусть иногда из-под палки, главное – дело меняется к лучшему.