РФ всё пристальнее всматривается в Мировой океан. 20 лет назад мы были на первых ролях. Теперь он для нашей страны – опять непаханые просторы, полные чудесных возможностей. Основная задача – восстановить глобальное присутствие в мировых водах. Но для начала не помешает сделать первый шаг – вернуться к масштабному вылову рыбы в международных водах.
Заборы в океане
Чиновники давно твердят, как важно вернуть Россию в Мировой океан. В основном потому, что тут у них свой, известный интерес. Дело в том, что ещё в 1998 г. приняли одноимённую Федеральную целевую программу (ФЦП) «Мировой океан». Невероятно, но факт – она работает уже 15-й год. Хотя мало кто хотя бы слышал о её существовании. Средства из федерального бюджета выделяют относительно небольшие, зато исправно. По данным Росказначейства, в 2011 г. на программу ухнули 903 млн. руб., в 2012 г. – 976 миллионов.
Отдача сомнительна. В основном деньги ушли на подготовку бесконечных министерских документов. Также – создание некоей загадочной базы данных об обстановке в океане, польза которой специалистам неведома. Из полезного: немного подчистили завалы старой техники на архипелаге Шпицберген, чуть подлатали антарктическую станцию Прогресс. Пожалуй, и всё. Что касается собственно выхода РФ в Мировой океан – устроители ФЦП так закрутились с бумагами, что за 15 лет до дела руки не дошли.
Задача между тем действительно важная. России давно пора вновь закинуть сети в Мировой океан. Вот цифры. Последние 16 лет существования СССР называют золотым веком отечественной рыбной промышленности. За эти годы общий годовой улов ни разу не опускался ниже отметки 10 млн. тонн. Это был мировой рекорд. В те годы наша страна выступала чем-то вроде мирового рыбного маяка. Помимо прочего, СССР был единственным государством, поддерживавшим собственный рыбный научный флот. Он вёл масштабную разведку в Мировом океане. Что ни год открывал всё новые несметные запасы.
Такая политика давала щедрые плоды: с 1950 по 1989 г. добыча в отрасли росла вдвое быстрее среднемировой (14% против 7% в год). Главное – половину улова, а это более 5 млн. т рыбы в год, советские суда привозили на берег из дальнего промысла. Если бы не лов в международных водах, не было бы таких ошеломляющих цифр. Между прочим, 400 тыс. т рыбы добывали в прибрежных зонах других государств. Надо сказать, до середины 1970‑х гг., пока не приняли Конвенцию ООН по морскому праву, ловить было проще, поскольку не существовало нынешних 200-мильных исключительных экономических прибрежных зон. Затем государства начали отгораживаться не только на суше, но и в море. В результате это закрыло от свободного лова около 40% акватории Мирового океана. СССР пришлось заключать множество межправительственных соглашений, в общей сложности подписали 54 таких договора. Важный нюанс – права унаследовала Россия.
Во времена, когда советский лов в открытых водах шёл в полную силу, основным источником рыбных богатств служил Тихий океан. Там наш флот прочно обосновался на юго-востоке, неподалёку от берегов Чили и Перу. Из этих краёв в основном приплывала ставрида. К слову, это предвосхитило мировую тенденцию. Если в 1950 г. Атлантика давала 60% мирового улова, Тихий океан – 35%, в 2000 г. соотношение изменилось на 27% против 65%.
В Индийском и Атлантическом океанах трюмы траулеров и сейнеров заполнялись тунцом, скумбрией и макрелью. Особой статьёй был криль, уловы которого достигали внушительных 300–500 тыс. т в год. Это сейчас он дорогой деликатес. А тогда в основном шёл в колхозы, на корм. Этот морепродукт – родом из холодных антарктических вод, СССР первым освоил его масштабный промысел.
Рыбные просторы
Теперь на рыбных просторах радикально другой расклад. «После 1992 года, когда правительство РФ в авральном порядке, буквально за полгода, приватизировало отрасль, показатели резко упали. Уже в 1992 году добыли только 5,6 млн. тонн. В 2004 году вылов рухнул до рекордно низких 3 млн. тонн. Снижение шло в основном за счёт сворачивания океанического рыболовства в Мировом океане, за пределами водных границ России», – рассказывает президент Союза рыбопромышленников Запада Эрнст Смелов.
В принципе РФ по-прежнему входит в первую восьмёрку крупнейших мировых производителей рыбы. По данным Минсельхоза, в 2012 г. вылов подрос на пару процентов и достиг 4,26 млн. тонн. Российские показатели идут нос к носу с Индонезией, Чили, США и Японией. Мы обгоняем Индию, Норвегию, Вьетнам и Таиланд. Тут только два государства сильно вырвались вперёд остального мира. Это КНР и Перу. Вне конкуренции Китай, который выдаёт на-гора треть мирового рыбного производства (в общей сложности – 150 млн. тонн). Улов восточного соседа – 17 млн. т в год, плюс 35 млн. т искусственно выращенной рыбы, так называемой аквакультуры.
Сравняться с такими титаническими показателями сложно, зато со временем РФ могла бы добраться до второго места в мире, дотянувшись до Перу с её 9 млн. тонн. Но этому препятствует резко изменившееся соотношение уловов. В наши дни оно далеко не в пользу внешних вод. В прошлом году из открытой части Мирового океана российские суда привезли только 150 тыс. т рыбы. Дополнительные 370 тыс. т. принёс промысел в исключительных экономических зонах других стран.
Всего получается – 570 тыс. тонн. С одной стороны, это лишь 12% от общей добычи рыбы. Вдобавок в целом добыча падает. Например, в 2000 г. вне экономической зоны РФ выловили 900 тыс. т рыбы. С другой стороны, нынешний показатель не так мал. Во всяком случае, рыбы в Мировом океане взяли больше, чем в трёх из пяти основных рыболовецких бассейнов РФ. По-настоящему крупный улов у РФ только в Дальневосточном и Северном бассейнах. Азово-Черноморский, Балтийский и Каспийский дают только по нескольку десятков тысяч тонн рыбы в год.
Двойная добыча
Давно подсчитано: если РФ вернётся в Мировой океан, годовой улов легко удвоить. Вот экспертные выкладки: за пределами экономической зоны РФ можно добывать до 5,5 млн. т рыбы и 4,5 млн. т криля. Особенно важны для России ресурсы Северной Атлантики в зоне Гренландии и Фарерских островов. Здесь сырьевая база позволяет довести вылов до 1,3 млн. тонн.
В Центральной и Южной Атлантике особый интерес представляют водные биоресурсы Марокко и Мавритании. Соглашения по рыболовству позволяют вылавливать там до 420 тыс. т в год. По лицензиям российские рыбаки могут работать в исключительной экономической зоне Намибии. Этот район богат скумбрией и сардиной. В Юго-Западной Атлантике в зоне Аргентины и водах Антарктики – огромные запасы кальмара и криля – до 4,5 млн. тонн. Вдобавок там немало ценнейших пород антарктических рыб: ледяной, клыкача и анчоуса. В южной части Тихого океана нашей страной ещё в 1979 г. открыт гигантский ставридный пояс. Запасы там оцениваются в 20 млн. тонн.
Что мешает масштабному возвращению в мировые воды? Прежде всего нет подходящего флота. Во времена СССР рыболовецкая флотилия насчитывала 3,5 тыс. судов. Сейчас осталось 1,2 тыс., 70% – изношены. Нужно срочно строить новые суда, иначе добыча рухнет. В принципе государство обещало решить проблему. В рамках целевой программы развития рыбохозяйственного комплекса до 2020 г. запланировано построить 493 новых судна и 90 рыбоводных заводов. Также реконструировать 14 морских рыбных терминалов.
Правда, пока дело двигается с большими сложностями. По данным Счётной палаты, с 2009 по 2012 г. ФЦП предусматривала госфинансирование в сумме 29 млрд. рублей. На деле Росрыболовство с трудом освоило только три миллиарда. В целом аудиторы признали реализацию программы провальной. «Например, в программе прописаны 10 госконтрактов на проектирование и строительство судов научно-исследовательского флота. На деле за четыре года выполнен лишь один контракт: построено малотоннажное судно за 65 млн. рублей. К тому же оно должно было строиться в РФ на «Дальзаводе», а было построено в Китае», – рассказывает аудитор Счётной палаты М. Одинцов.
Кроме того, эксперты резко критикуют некоторые государственные судостроительные проекты. Скажем, Минпромторг заказал проектирование и строительство громадных сейнеров-тунцеловов. Длиной 90 метров! Рыба, безусловно, дорогая и востребованная. Одна проблема: 100% мирового вылова тунца идёт в промысловых зонах, ограниченных международными соглашениями. При этом за Россией закреплена только небольшая квота на вылов тунца в зоне Атлантики западнее Африки. Это самый бедный промысловый район. Иными словами, даже если суда построят, ловить им будет нечего!
Разведка в море
Отдельная тема – научная промысловая разведка. В СССР только на Северной промразведке работало 46 судов. Такой роскоши не могла позволить себе ни одна другая страна. Флот открывал новые запасы, кроме того, каждый год наводил флотилию на рыбу. Работы было невпроворот, потому что каждый год ситуация в океане меняется. Нельзя однажды сделать открытие и пользоваться его плодами вечно.
«Мы имеем дело с дикой природой. Например, в 1965 г. была экспедиция в юго-восточную часть Тихого океана в поисках ставриды. Её не обнаружили. Но наблюдали огромные косяки кальмара, который, видимо, уничтожил всю молодь. Однако в конце 1970-х гг. там же были выявлены колоссальные скопления ставриды, этот район давал СССР около 1 млн. т ежегодного вылова», – рассказывает советник директора ФГУП АтлантНИРО, кандидат биологических наук Константин Кухоренко.
Советская рыбная промразведка сделала несчётное число выдающихся открытий и обеспечила стране научный приоритет по исследованию рыбных запасов Мирового океана. Сотни самых рыбных мест, таких как Банка Свердлова и промысловый район Копытово, названы русскими именами. Сейчас от промысловой разведки остались одни воспоминания. Правда, в РФ сохранились 20 рыбных научно-исследовательских судов (с научно-промысловыми – 30). Но они влачат жалкое существование. Например, по Северному промысловому району государство выделяет на исследования 2,8–3 млрд. руб. в год. Реальная потребность 4–4,5 миллиарда.
Недофинансирование науки бьёт рикошетом по всей отрасли. Важный момент – обеспечить путину научными прогнозами. Дело в том, что квоты на вылов отдельных видов рыбы основаны на прогнозах по допустимым уловам. Иными словами, учёные решают сколько рыбы можно взять у природы, чтобы не нарушить баланс, не подорвать запасы. Но какой прогноз без научного флота?
Нынешний, без того крохотный парк судов, помимо прочего, безбрежно устарел. Нужны десятки современных кораблей, оснащённых по последнему слову техники. Шансов на обновление всё меньше. До 2007 г. научный флот, по крайней мере, мог продавать улов. Это позволяло выжить. Теперь действует приказ: всю добытую рыбу – уничтожать. Спрашивается – зачем? Особенно, учитывая: общий годовой улов научного флота – 20–25 тыс. т рыбы. По сравнению с 4,3 млн. т ежегодной добычи – капля в море.