КОГО КОРМИТ БЮДЖЕТ РОССИИ

Сентябрь и октябрь в Госдуме пройдут под лозунгом «Рассмотрим законопроект о федеральном бюджете РФ на 2007 год в кратчайшие сроки!» Спикер Борис Грызлов назвал это «своеобразным тренингом» для народных избранников. Такое поручение было дано Президентом России Владимиром Путиным в связи с предстоящими в декабре следующего года выборами в Думу, когда времени на постатейное обсуждение расходов и доходов следующего, бюджета-2008, совсем не будет. Сейчас процесс экспресс-анализа бюджета уже запущен, и мы рассматриваем его уязвимые стороны с Леонидом Бароном, директором Института социально-экономического и инвестиционного проектирования.

– Какой это бюджет? Стагнационный, прорывный, бюджет развития?
– Я думаю, что бюджет этот инерционный. Я не увидел никаких принципиально новых тенденций, которые нашли бы отражение в бюджетной «росписи» и свидетельствовали бы о том, что изменился вектор экономической политики государства. Бюджет не показывает, что государство по-другому видит свои задачи как в области сбора доходов, так и в области распределения расходной части.
– Пусть инерционный, но и доходы, и расходы государства определенно растут, разве это плохо?
– В доходной части плохо то, что бюджет, безусловно, продолжает тенденцию халявщика-рантье, который стрижет купоны природной ренты со сверхвысоких нефтяных доходов. Основным наполнителем бюджета являются именно эти доходы. А учитывая их огромный размер, можно особо не заботиться о качестве налогового администрирования, о перераспределении, скажем, налоговой нагрузки, с тем чтобы стимулировать ускоренный экономический рост в обрабатывающем секторе. Ведь налоги и сборы – гибкий инструмент стимулирования тех или иных отраслей, предприятий, социальных групп. Это бюджет халявщика. Халявщика, купающегося в золотых «дождях» газо- и нефтедолларов.
  Что касается расходов, то это бюджет предвыборный, но чиновничий. Почему я так говорю? Говорить, что бюджет социальный, – не позволяют цифры, поскольку социальная политика представлена в структуре расходов в динамике «минус» 2,5% к 2006 году. В удельном весе и даже в минусе по абсолютным цифрам – 212 миллиардов по сравнению с 217, которые в прошлом году были выделены на социальную политику. Вообще расходы планируется увеличить на 26% в следующем году по сравнению с нынешним 2006-м. Правда, не стоит забывать, что у нас реальная инфляция будет под 15%. Даже если она будет 12%, соответственно рост расходов надо будет разделить на два!
  И при этом огромный рост непроцентных расходов на общегосударственные вопросы, то есть расходов на госуправление, бюрократический аппарат. Почти 50% по сравнению с 26% общего роста расходов бюджета!
– Но должен же и чиновник хорошо зарабатывать.
– Должен. Но если чиновник недостаточно контролируется обществом, то рост его доходов только приводит к росту стоимости коррупции. Взяткоемкость останется той же, а вот объемность вырастет. Чиновник свой риск будет оценивать дороже, идя на коррупционное соглашение, – ему есть что терять!
  Есть еще одна опасность в этом росте расходов – мы забываем, что это бюджет предвыборного года. Например, расходы на национальную оборону, культуру и кинематографию, даже на национальную безопасность и правоохранительную деятельность в процентном отношении, в удельном весе сократятся, иными словами, вырастут меньше, чем общая доля расходов. Это означает, что акценты в предвыборном году будут делаться не на традиционное задабривание правоохранительных органов, не на культуру и кинематографию, не на выплаты социально незащищенным людям. В этой структуре бюджета не видно огромной подачки, характерной для предвыборного года. Есть огромный рост административных расходов. Словом, мне как налогоплательщику и гражданину не хотелось бы, чтобы Сталин был прав, говоря: «Не важно, кто как проголосует, а важно, кто и как посчитает голоса». Структура бюджета заставляет вспомнить это изречение.
– Россию часто упрекают в том, что доля госрасходов по отношению к ВВП слишком велика.
– Она у нас 17,5%, остается практически без изменений последние годы. Ультралиберальные экономисты считают, что это очень много. Илларионов планировал сократить до 11–12%. Всегда в пример почему-то приводится Китай, у которого, кстати, госрасходы фактически составляют 19% от ВВП. А практический, реальный процент еще больший, если считать по-другому. Так, государственной пенсионной системы, системы соцстраха, здравоохранения государственного в чистом виде в Китае нет. Все пенсионные выплаты для служащих государственных компаний идут через бюджеты самих госкомпаний. Это деньги государственные, но они не проходят как расходы госбюджета.
– То есть у них еще больший процент госрасходов в ВВП получается?
– Не то слово. И еще одна вещь есть в Китае, тоже очень хитрая, которую почему-то наши ультралиберальные экономисты забывают или не знают просто. В Китае банковская система сохранилась по аналогии с советской системой спецбанков – то есть Агропромбанк, Промстройбанк, Жилсоцбанк и экспортный Внешторгбанк. Эти четыре банка плюс сберкассы были скопированы китайцами у СССР в 50-е годы. У нас-то они давно приватизированы и функционируют совершенно по-другому, а у них каркас государственной банковской системы таким и остался. Главное, эти спецбанки создали специализированные дочерние банки развития. Они огромные, валюта баланса сотни миллиардов у каждого. Китайский Агробанк создал Агробанк развития, который финансирует развитие сельских территорий, сельской сферы, сельскохозяйственную модернизацию. Строительный банк развития соответственно финансирует дорожное строительство, технологии и профильную инфраструктуру.
– Бюджетными деньгами?
– Это деньги государственных банков, но и они не значатся в статьях расходов госбюджета. Если их приплюсовать, то госрасходы Китая будут близки к половине ВВП. И кстати, многие экономисты, в том числе западные, считают, что залог динамичного развития Китая в последние десятилетия – именно в этой системе. Все завидуют – ах, Китай растет по 9–10 процентов в год! Без всяких нефтедолларов! А это просто следствие активной и мощной государственной политики, осуществляющейся через госкомпании и государственные институты развития.
– У нас такая система возможна?
– В 1996–97 годах, когда цена нефти была совсем другой – 7–8 долларов за баррель, мы на базе японского опыта попытались сделать модель бюджета развития России, с тем чтобы его отдельно утверждал парламент.
  В нашем проекте Минфин принципиально имел только контрольные функции за его расходованием. Реально управляло бы таким бюджетом ведомство, которое отвечает за развитие страны, то есть Минэкономики. Сейчас это Министерство экономического развития и торговли. Идея активно обсуждалась, потом ее объявили коммунистической и благополучно похоронили. Но в странах, бесконечно далеких от коммунизма, существуют мощные системы поддержки экспорта, поддержки национальных инновационных проектов, поддержки развития и инфраструктуры развития.
  Полностью государственных институтов развития из европейских стран нет только в Англии. Но там, кстати, самые плохие в Европе дороги. Ультралиберальная политика Маргарет Тэтчер привела к тому, что инфраструктура износилась, в обществе идут разговоры о том, что что-то надо менять в их «традициях». Железные дороги приватизировали… теперь часть реприватизирована обратно! Часть скупают европейские конгломераты, спонсируемые своими государствами.
– То есть государственное участие в бизнесе не всегда однозначно негативно?
– Государство не должно создавать конкуренцию частному бизнесу там, где частный бизнес справляется сам. Но в тех сферах, где уровень риска-доходности не оптимален, государство обязано вмешиваться. Другое дело, под контролем общества. Позиция, что нельзя тратить государственные деньги на коммерческие проекты, потому что все разворуют, порочна. Их вообще, что ли, тратить не надо, потому как разворовать везде у нас могут? Тогда не надо строить дороги, аэропорты, вообще ничего делать не надо, и налоги собирать тоже не надо, потому что их все равно разворуют!
– Получается, бюджет 2007 года не решит проблем перерабатывающей промышленности, не решит вопрос российской авиации, которой скоро не на чем будет летать, ну и далее по списку?
– Бюджет одного года не может решить все и сразу. Но он, к сожалению, не закладывает тех тенденций, тех направлений, изменений, которые позволили бы приблизиться к решению этих проблем. В бюджете нет ничего, что бы серьезно, не на уровне деклараций говорило об этом.