29-й ММКФ в разгаре. Задуман на этот раз он весьма изобретательно. Тут и конкурс, тут и фильмы, которые уже зарекомендовали себя на разных фестивалях. Есть даже картины, которые повлияли на творческую биографию Никиты Михалкова. То есть все как у «больших», за одним исключением – полным отсутствием американских звезд. Да и зачем они нужны? От них один шум: где звезда – там в невероятном количестве начинают суетиться фотографы и камерамены. Иностранные журналисты толкаются… «Глянцевые» интересуются, во что одета звезда, что за часы, что за колье. Короче, уже не до кино. Что ж, вернемся к кино.
ВЕСЬ конкурс представляет из себя подборку фильмов живых режиссеров и одного умершего. Год назад скончался Валерий Огородников, чей последний фильм «Путина» был завершен уже после его смерти. Получается, что покойник соревнуется с живыми коллегами. В интересное положение попадает жюри, которое при прочих равных должно учитывать (не учитывать) факт смерти. В любом случае между фильмом и победоносным Георгием всего несколько дней.
Традиционный любовный треугольник помещен на этот раз режиссером в экзотическое пространство поселка, затерявшегося на маленьком островке посреди бесконечного Чудского озера. Поселок готовится к свадьбе Маши и Ивана, в то время как отбывающий срок на поселении Петр, от которого у Маши должен быть ребенок, добирается до островка, чтобы с ней повидаться. Страсти накаляются. Причем не только между молодыми – мамаши всех троих (отцов нет – кто утонул, кто спился) тоже вовсю участвуют в разворачивающейся на наших глазах драме. Между тем в течение фильма мы не забываем узнать, какое новое блюдо приготовил шеф-повар, ответственный за свадьбу. С материка приезжает и оркестр, который будет играть, как в фильмах Кустурицы, несмотря ни на что.
Сперва кажется, что под колокольный звон среди пригожей церквушки и убогих, тесно прижавшихся друг к другу домишек поселилась вечность. Но с появлением Петра (отличная работа актера Петра Семака), которого Маша, оказывается, не переставала любить, в пространство фильма врывается такая энергия жизни, что рифмоваться она может уже только со смертью. А сельчане – бабки и мужики, детки и старики – превращаются в античный хор, который вот уже тысячи лет становится свидетелем все того же – любви и ревности, ненависти и страсти.
В целом фильм В. Огородникова, ворвавшегося в киножизнь еще в 80-е культовой картиной «Взломщик», пока, на мой взгляд, лидирует в соревновании. Хотя как, по каким признакам жюри будет сравнивать его достоинства с качествами, скажем, французского фильма «Мольер», остается непонятным. Во-первых, режиссер Лоран Тирар живой. Во-вторых, его фильм практически комикс по манере исполнительской игры. И хотя герой Мольер все мечтает о трагедии, на деле от нее он весьма и весьма далек. Режиссер позволяет нам вволю потешаться над смешными слабостями героев, которые к тому же часто попадают в забавные ситуации.
Грузинский русскоязычный фильм Алеко Цабадзе «Русский треугольник», напротив, погружает нас в мир, где творится злодейство. С ним должен сразиться хитроумный Николай, юный детектив. На вид он в исполнении «меченосца» Артема Ткаченко совсем беззащитен. Но это одновременно придает обаяния образу искателя правды. Константин Хабенский на сей раз играет героя, которому доводилось убивать, и в это верится с трудом. Однако пара Ткаченко–Хабенский держит зал в заметном напряжении почти в течение всего фильма.
Только если история, рассказанная Огородниковым в «Путине», универсальна, то «Русский треугольник» местами непонятен вне чеченской конкретики. Впрочем, у фестиваля есть жюри, пусть разбирается. А мы эти решения оценим по достоинству в следующем номере, подводя итоги фестиваля.