- В вашей игре присутствует материальный интерес, как, скажем, в «Поле Чудес»?
- Призы у нас самые простые - телевизор или пылесос. Многие артисты играют в «Блеф-клубе» по 5-6 раз. Есть люди, которые каждый год приходят играть, например, Семен Альтов, Семен Фурман, Михаил Боярский, Юра Гальцев, «менты». У многих из них уже по 3-4 пылесоса.
- Почему в «Блеф-клубе» играют только артисты, писатели и художники?
- Я всегда был за передачу, в которой приняли бы участие и политики, и военные, чтобы Жириновский или Глазьев показали бы себя нормальными мужиками, рассказчиками. В нашей программе, как в бане, - все равны. Ведь любому человеку есть что вспомнить из своей жизни.
- Вы сами игрок?
- Только в спортивные игры. Люблю смотреть хоккей, футбол, баскетбол и теннис. Когда есть команда - это для меня интересно. А вот игра в казино меня не трогает. Когда играл, хотелось просто побыстрее избавиться от фишек и уйти.
- У вас в Питере, наверное, слава как в Москве у Якубовича?
- Нет, просто когда тебя показывают, когда узнают - это дополнительный стимул к жизни. «Мы - телеобезьянки» - так ведь говорил Якубович. Меня стали приглашать вести различные мероприятия, с артистами я на дружеской ноге, со мной на улице здороваются.
- Какие самые смешные розыгрыши вам удались?
- Например, в Прибалтике и в Финляндии я задавал вопрос: «Верите ли вы, что бывает многоразовая туалетная бумага?» Один финский мэр сказал: «Да». Затем в Латвии и на Фестивале смеха в Таллине люди тоже поверили. Тогда я уже не выдержал и спросил: «Ну как же это может быть?» Мне ответили: «Иногда туалетная бумага продается в секондхендах, и, значит, она многоразовая». Парадокс: полный и очевидный бред почти всегда вызывает доверие! Игрок готов поверить и верит! А я этим регулярно пользуюсь.
- Вам не кажется, что это слишком примитивно?
- Все зависит от того, как человек рассказывает. Хороший рассказчик может говорить о чем угодно, и это будет интересно.
- Ваша любимая история для розыгрыша?
- Студенты-стройотрядовцы в 70-е годы едут в поезде. Под гитару поют Окуджаву, Высоцкого, Галича (в те годы запрещенный поэт). После песни Галича поезд вдруг останавливается, и бабка, которая до этого спала на нижней полке, спрашивает: «Ребят, это Галич?» У всех шок: «Да, Галич». «Спасибо», - многозначительно говорит бабка с видом сотрудника КГБ и переворачивается на другой бок. После этого петь уже никому не хочется, и все начинают расходиться. Те, кто остался вместе с бабкой, смотрят в окно и видят название станции, где стоит поезд: «Галич».
- Вы работаете на «Культуре». Как вам наше телевидение с культурных позиций?
- ТВ - массовое искусство, которое должно нести добро. Сколько уже копий сломано, а с этим делом все только хуже. Мне это непонятно.