8 марта в театре «Русская антреприза имени Андрея Миронова» (Санкт-Петербург) в четвёртый раз была вручена Национальная актёрская премия «Фигаро». Это изящная белая статуэтка бисквитного фарфора, изображающая Миронова в его коронной роли.
«Русская антреприза» – маленький зал на Петроградской стороне, вотчина актёра и «сумасшедшего антрепренёра» Рудольфа Фурманова (как он себя называет). Ну сумасшествия никакого в Рудольфе Давыдовиче не наблюдается, а наблюдаются выдающиеся – для Петербурга так вообще паранормальные – организаторские способности.
Рудольф Фурманов
У премии «Фигаро» нет жюри, и никакие театроведы не выносят свои высокомерные вердикты: политику премии определяет руководитель «Русской антрепризы». Правда, он советуется с президентом премии Валентином Гафтом и порою слушает Светлану Крючкову, но это уже весь список. А к чему тут критики вообще? В театральном мире без всяких критиков прекрасно известно, какой актёр сколько весит в руках Аполлона. Андрея Миронова, чай, не критики создали и открыли – создал он себя сам, открыла его публика.
Скажем, статуэтку «Фигаро» в этом году присудили Юрию Соломину.Ну и что, можно изобрести какие-то возражения? Хранитель Малого театра – очень даже недурственный актёр классического образца, с хорошим сплавом чувства юмора и чувства меры. А прелестная Вера Васильева из Театра Сатиры разве зря получила эту премию? Ведь в знаменитом спектакле Плучека она была партнёршей Миронова, играла графиню Розину, так что «Фигаро» буквально просился в её изящные ручки, как преданная собачонка. Чем-то они схожи, Соломин и Васильева, – может, ясным и приятным излучением воспитанности, особым строем души, лишённой агрессии и развязности.
Юрий Соломин
Кстати, дарила «Фигаро» Вере Васильевой знаменитая ленинградская певица Ирина Богачёва, и её дивная стать внушала приятные мысли о том, что в русском мире ещё не перевелись гранд-дамы и реально существует «высший свет»!
Вера Васильева и Ирина Богачёва
А как ещё прикажете назвать пространство, в котором собираются одновременно Инна Чурикова и Глеб Панфилов, Альберт Филозов и Эммануил Виторган, Тереза Дурова и Ирина Мазуркевич, другие прекрасные лица. (Церемонию награждения также посетил Николай Караченцов с супругой Людмилой Поргиной.)
При этом Валентин Гафт читает собравшимся свои остроумные стихи, а поёт им (зачем-то в микрофон, разнося богатырским голосиной крошечное пространство зала в клочья) Василий Герелло?
Валентин Гафт
Значит, сижу я, зритель, и тихо ликую: лично видела много раз, как, скажем, Чурикова и Филозов творили на сцене чудеса, в спектаклях знаменитых, классических, вошедших в учебники. Не все это могут, да и не всем везёт. Поэтому надо понимать, что кроме «Фигаро» бесспорных есть и «Фигаро», данные «на вырост», чтобы ободрить и обласкать способного актёра.
На этот раз «Фигаро» «на вырост» был присуждён двум молодым актёрам: Клавдии Коршуновой (театр «Современник») и Даниле Козловскому (Малый драматический театр – Театр Европы, СПб). По странному совпадению на днях в свет выходит осовремененная киноверсия «Дубровского», где указанные лица играют главные роли. Боюсь, что я не буду очарованным зрителем этой картины, даже, можно сказать, при самой мысли о походе на осовремененную версию «Дубровского» меня как будто слегка подташнивает. Не приходилось мне видеть К. Коршунову и на сцене театра. Но она всё-таки из славной театральной семьи Коршуновых, «тех самых», её бабушка – Е. Еланская, дед – В. Коршунов (Малый театр). Так что будем надеяться, молодая актриса не подведёт Гафта, который, собственно, и рекомендовал Коршунову в список награждаемых.
Данилу же Козловского на сцене я видела – и в «Лорензаччо», и в «Жизни и судьбе», и в «Коварстве и любви». Одарённый артист хорошей выучки, Козловский отлично смотрится на экране, на сцене же ему словно чего-то недостаёт – психической подвижности, драматизма, разнообразия, заразительности? Не знаю; да только вот не вижу глаз актёра на сцене, они будто непроницаемы, не раскрываются, не излучают… Но вполне возможно, что полное раскрытие способностей Козловского ещё впереди.
Вручавший Козловскому «Фигаро» режиссёр Александр Сокуров (как Фурманову удалось заманить на церемонию этого знаменитого отшельника – неведомое чудо) рассказал, что ему три раза приводили Данилу на кастинг, но он был уверен, что это актёр для другого кино. Да, у Козловского оказался немалый коммерческий потенциал, но это ведь не всегда препятствует развитию таланта: вона как у нас ДиКаприо вывернулся, несмотря на сборы и гонорары, стал из хорошенького болванчика настоящим актёром. Так что путь творчества не закрыт, и у Козловского есть шансы. Только бы поменьше всяких там изначально мертворождённых «Дубровских».
Некоторый разрыв между актёрскими поколениями смягчило появление замечательных петербуржских артистов – обворожительной Ирины Мазуркевич и трепетного Валерия Дегтяря. Они как представители среднего поколения символизировали, что на пути развития актёра из «пешки» в «короли/королевы» есть довольно увлекательная промежуточная стадия, когда можно побыть то слоном, то конём, то ладьёй… «Фигаро» актёру Дегтярю вручал писатель и журналист Андрей Константинов (автор серии романов про «Бандитский Петербург»). Казалось бы, при чём тут Константинов? А при том, что у него жена – актриса (и очень симпатичная). Так что всё по закону.
По регламенту премии «Фигаро» одна статуэтка обязательно должна попасть к актёру «из России» (Москва и Петербург, ясное дело, Россией являться не могут). И в этот раз выбор «актёра из России» был безупречен: Олег Ягодин, молодой герой прославленного «Коляда-театра» (Екатеринбург). Тереза Дурова, худрук Театриума на Серпуховке, объяснила, что её театр, выросший из Московского театра клоунады, никак не связан с дрессурой и не надо её путать с другой Дуровой, Надеждой, – «а то всё время спрашивают, если вы Дурова, где звери?» Ведущие церемонии – актёры «Антрепризы» Инна Волгина и Олег Куликович внезапно скрылись за кулисами, передав свои права другим лицам, – и явились в костюмах из спектакля «Голый король» получать «Фигаро» уже лично для себя…
Публика несколько удивилась, завидев Николая Цискаридзе, но он вышел на сцену за спецпризом «Холден» (Холден, герой романа Сэлинджера, – первая роль Андрея Миронова) для юных воспитанников Вагановского училища. Держался почтительно, деликатно и явно хотел получить некую загадочную санкт-петербургскую инициацию. Чтобы в страшном городе его признали и приняли за своего.
В зале было несколько мастодонтов, свирепых львов ещё с театрального Ленинграда. Бывшие и нынешние руководители театров, профессора и академики внимательно и сосредоточенно смотрели на худенького Николая Цискаридзе в его трогательном бордовом пиджачке, и выражения их лиц… Эх, птица, птица, для чего ты сюда залетела?
Что ж, акт любви состоялся, и прекрасное ушло к прекрасным. Конечно, ещё далеко не все великие представители актёрского народа охвачены премией «Фигаро» – но, будем надеяться, благосклонность Аполлона и правительства Санкт-Петербурга не иссякнет. А Рудольф Фурманов продолжит заманивать великих в свои нежные сети.