Он снова приехал в Россию. Между, кажущимися нескончаемыми, его концертными поездками по необъятным просторам нашей родины, с огромным трудом согласовываем день встречи. «Здравствуйте, батенька! Сколько же мы с вами не видились-то?» образ «свой парень» он, вероятно, не выключает никогда. И поразительно помнит нашу предыдущую, почти трехлетней давности беседу. И интересуется, случилось ли то, произошло ли это? Как-то вскользь, равнодушно и обыденно, бросает: «Мне ведь уже 74». А в глазах и образе его такая прыгает чертовщинка, что невольно думаешь «Всем бы так в 74 то!».
- Насколько отличается то, как преподносят израильско-палестинский конфликт здесь, от взгляда на него за пределами России?
Когда мы в Москве, то телевидение смотрит только жена. И то, время от времени. По ее реакции могу судить, что то, о чем вы спросили, преподносят как-то «спустя рукава». Почему? Израиль маленькая страна. Больших российских интересов там нет. Поэтому ваши СМИ ограничиваются поверхностными новостями и различными пересказами возникновения конфликта. В Израиле же все, конечно, наоборот. Во-первых, мы гораздо ближе к линии огня. А это и жертвы и огромные силы, затрачиваемые на противостояние. Чудовищные силы! Есть такая пословица «Если Бог хочет кого-то наказать, то лишает его разума». Бог, образно выражаясь, ослепляет будущих участников его замысла, лишая их чувства правильного представления реальности. Вы, наверное, подумали, что я уклоняюсь от ответа на ваш вопрос? Нет! И сейчас поясню: Европа и Россия ослеплены, отсюда и такой, мягко скажем, сторонний взгляд на израильско-палестинский конфликт. Удивлены? Но это еще не все и не самое худшее. Европа обречена. Утверждаю это с вероятность в сто процентов, как и начало третьей мировой войны. Кстати, к чести американцев следует сказать, что они что-то тоже чувствуют. И гораздо глубже вникают в происходящее, чем русские. Отчего вы чай не пьете?
- Да, что-то уже не хочется.
- Нет, вы не обижайтесь. Это же, правда.
- И где рванет?
- Прорвется нагноение фундаментального ислама, который по всему миру готовит новый халифат. Им покоя не дают утерянные завоевания VII-IIX веков, когда арабские войска дошли, практически до Франции. И «пятая колона» этих воспаленных мечтателей сейчас в Европе. По-моему, самом большом сосредоточии арабов вне арабских территорий. Их объединить можно мгновенно. Кстати, Хусейн мог стать такой фигурой. Но, уже не сможет. Так что пока нас всех спасает отсутствие единства среди ведущих исламистов. Но, как только распри закончатся, жди беды.
- Но современный мир...
О каком мире вы говорите? Мир, с точки зрения исламистов, разделен на две части уже завоеванную и еще нет. Вопрос стоит лишь с чего начать. А идея эта потихоньку тлеет.
- А из религиозной искры, как известно, с большой вероятностью возгорится пламя.
- У меня много стихов об этом. О неминуемости. Израиль, на сегодняшний день, оказался форпостом западной цивилизации, к которой я, в данном случае, присоединяю и Америку. Мы, для арабских стран, образец США ненавистного образа жизни, мышления, культуры. Как бельмо на глазу! А Россия дружит с «Хамас». Принимает их у себя. И еще, по-моему, Венесуэла. Отличное партнерство! Великолепное представление о возможном развитии будущего! Но ведь высокая цена на нефть интересна лишь в том случае, если ее есть кому потреблять.
Благополучные, на сегодняшний день, страны решили, что если палестинцам дать денег, то они, сытые, будут спокойные. Но транши, как водится, распиливает верхушка, а народу достаются крохи, которых, естественно, не хватает на нормальную жизнь. Вообще, система подачек, как известно, развращает тех, кто ближе к кормушке. И им уже, чем хуже, тем лучше. Зачем напрягаться и что-то строить? Есть способы получить деньги и проще. Поэтому им мир на ближнем востоке не нужен. Им нужна ненависть ко всем, кто не такой, как они. Можете мне, конечно, не верить, но я вам расскажу историю, а вы сами делайте вывод. Когда израильтяне уходили из Газы, думая, что это шаг к миру, то оставили там построенные евреями теплицы. Огромное пространство теплиц с ультрасовременным оборудованием полива и контроля температуры и влажности. Комплекс давал бешеные доходы. Цветы развозили по всей Европе, через которую, кстати, они попадали и в Россию. Так вот, новые хозяева уничтожили «курицу, несущую золотые яйца» в первый же вечер. Толпа громила все на своем пути. Зверство! И вооружены все до зубов! Кстати, российским оружием, в том числе.
- Как вам Россия ХХI века?
- По-моему, страна захвачена, народ безмолвствует. Безмолвствует, бедствует и потихонечку ругается. Зашел я как-то тут в больницу - сердце побаливало - и ужас, какая была больница! Так это в Москве!
- Так кризис!
А до кризиса что делали? В эти, так называемые, тучные годы? Которые, кстати, российская власть считает своей заслугой, что херня собачья, потому, что просто стал развиваться рынок. Власти нужно хвалить себя, что она мало мешала.
- На вашей концертной деятельности сказался экономический спад?
- Количество зрителей уменьшилось вдвое. Думаю, это феномен кризиса и гриппа. Можно, конечно, еще предположить, что это следствие охлаждения интереса к моим стихам, но это обидно. Так что лучше думать, что из-за кризиса и гриппа.
- Люди изменились?
Могу судить только по лицам. Улыбаются так же мало и неохотно. И тут вот какое напрашивается сравнение: в тюрьме улыбаться не принято будет расценено, как слабость. А слабым в тюрьме быть нельзя не выживешь. И видимо внутренне, не смотря на внешнюю раскрепощенность, люди ощущают себя в атмосфере лагеря. И ведут себя подобающе.
- Аудитория стареет вместе с вами?
- Очень много молодежи. Да! Только, подозреваю, что не стишки мои дивные они приходят послушать, а ненормативную лексику услышать.
- И вы им такое удовольствие доставляете?
- Ну, а что делать!
- Не слишком уничижительное отношение к себе?
- Оно объективно. Это не кокетство.
- Аудитория, которая встречает вас в других странах, отличается от российской?
- Чудовищно отличается. Российская аудитория самая лучшая в мире.
- А в Америке вы говорите, что самая лучшая аудитория...
- Нет, ну, батенька, я же не такой мудак, как вам показалось. Я тоже самое говорю и в Америке, и в Германии. В России до сих пор с уважением относятся к слову. В России гораздо лучше слышат стихи. Это у меня за двадцать лет накопившееся ощущение. У этой замечательной, на мой взгляд, черты, есть, правда, и обратная сторона. Точно так же слушают подонков, мерзавцев, негодяев и всяких Жириновских. Доверчивый российский человек благодарно относится к слову. Россия еще не стала потребительской страной. Она еще вслушивается, а не требует за свои деньги зрелищ.
- Программа выступления для каждой страны своя?
- Нет. Я за этим очень строго слежу.
- Забавности случаются?
- Да сколько угодно! Поступает записка: «Игорь Миронович, вы очень правильно сказали, что евреев в России сильно уменьшилось, я весь антракт проторчал в мужском туалете евреев очень мало». Мне это показалось смешным, и я на следующем выступлении об этом рассказал. И приходит записка: «Игорь Миронович, весь антракт проторчала в женском туалете - евреев нет совсем». А лучшее, что написали мне за многие годы: «Игорь Миронович, можно с вами хотя бы выпить, а то я замужем?».
- А есть ли у вас какое-то четверостишие, которое вы считаете самым лучшим?
Есть. Стишок 85-го года.
Россияне живут и ждут
уловляя малейший знак.
Понимая, что нае...ут,
но не зная, когда и как.
И еще.
Сижу с друзьями - разгильдяями.
И наплевать нам, чья берет,
в борьбе мерзавцев с негодяями.
- Предвыборная тема.
- Точно.
- Что вы отбираете в концертный репертуар?
- Ну, я читаю заведомо смешные, эстрадные поверхностные стишки.
- А что-то глубокое? Ведь у вас философского достаточно.
- Нет. У меня совершенно нет желания пасти народ. Никаких пастушеских намерений.