Аплодисменты Богу и пилоту!

  На страницах газеты «Аргументы неделi», начиная с ее первого номера, звезды политики, культуры, шоу-бизнеса, да и просто самые обычные люди проходят сеансы психологического анализа в кабинете известного психолога Рамиля ГАРИФУЛЛИНА.

 - МЕНЯ бесит, что после посадки пассажиры аплодируют.

 Я общался с летчиками и знаю, что их это тоже раздражает. Почему мы не аплодируем водителям автобусов, хотя жертв автомобильных аварий намного больше?

 Может быть, страх полетов - от недоверия высшей силе?

 - А вы ей сами доверяете?

 - Получается, что нет. Раз боюсь летать на самолетах.

(Я предположил, что, несмотря на то что мой пациент обладает хорошим пониманием проблемы аэрофобии, сам страдает ею на уровне невроза навязчивого состояния. - Прим. Рамиля Гарифуллина.)

 - Скажите мне как психолог, за что и почему авиапассажиры хлопают после посадки самолета?

 - Наверное, они выражают свою радость, что закончилось осознанное или неосознанное напряжение, которое было во время полета.

 - Наверное. Но для меня успешная посадка, не поверите, как второе рождение, как способ и условие, при котором можно переоценить всю жизнь.

 - Получается, что именно вы должны быть инициатором аплодисментов в самолете, когда он приземляется. Вы должны благодарить за то, что вам устраивают второе рождение.

 - Я не хочу поддаваться этому стадному чувству. Что я, баран?! А вы что думаете, я один такой боязливый? Все боятся.

 - Но ведь не все приходят с этой аэрофобией ко мне в кабинет…

 - Многие во время полета внешне не выражают своего беспокойства, а в действительности значительная часть пассажиров страдает.

(Если это так, то это защита обратным чувством, имеющая место у пассажиров, о которых мой пациент рассказывает.)

 - Смотрел я на одного такого смельчака, который весь полет смеялся. И понял, что чем больше он смеется, тем больше боится. Он смеется, чтобы забыться. И пьет, чтобы «опьянить» свой большой страх.

 - Чем крепче спит, тем сильнее старается усыпить в себе страх полета. Чем энергичнее отвлекается, тем энергичнее боится.

 - Вот-вот. Эти приемчики я знаю. Но сам себя не могу настроить. Я даже книжки читал об этой чертовой аэрофобии. Бесполезно! Я молился в явной и неявной форме, абстрагируясь на такие понятия, как судьба, Бог и т.п.

 - Знаете, почему многие летают и не страдают? Потому что летают систематически, и срабатывает адаптация и нечувствительность к страху, вызванная психологической схемой «со мной этого в прошлом не было, значит, этого не будет и в настоящем, и в будущем». Это психологическое якорение или опора.

 - Опора. Где ее взять-то, если последняя опора - Бог, и та подводит? Для меня самолет - это роскошь, а не средство передвижения. Поэтому и летаю меньше. Мои друзья тоже стали меньше летать. Это же большой убыток. Они что там, в авиации, не понимают этого?

 - А ПРИ чем тут авиакомпании?

 - Ну, у них же самолеты старые, всегда ломаются и падают. Их взрывают.

 - И все-таки, наблюдая за вами, я обнаружил, что этот страх полетов на самолете для вас одновременно и страдание, и источник радости. Вы из этого черпаете силы для того, чтобы жить и ценить жизнь по-новому. Авиаполеты становятся разновидностью экстрима.

 - Послушайте меня, и поймете, так это или нет. Обычно я езжу в командировки на поезде. Но однажды пришлось лететь самолетом. В то время сравнительно часто происходили авиакатастрофы, я тешил себя тем, что не оказывался в этих злополучных самолетах. И вот я сидел в аэропорту, в зале ожидания, смотрел телевизор, и, как назло, в новостях сообщили еще об одной авиакатастрофе. Кроме того, сообщалось, что именно на конец года приходится наибольшее количество аварий в воздухе. Я летел в командировку в первых числах декабря. После такой информации уже не мог избавиться от страха, который преследовал меня всю дорогу. Более того, этот страх я обнаружил и на лицах некоторых пассажиров. Весь полет для меня был пыткой. Казалось, что я лечу в вечность. Я прислушивался к звуку мотора. Когда он в силу каких-то причин пропадал, я спрашивал об этом своих соседей, и они меня успокаивали. Когда бортпроводница начинала ходить из одного конца салона в другой, то мне казалось, что это связано с какими-то неполадками самолета.

 Наисильнейший страх я испытал в начале полета, когда бортпроводница начала рассказывать, как пользоваться спасательными принадлежностями, и показала, где они находятся. Все это я воспринял не как обучающую лекцию, а как признак начала авиакатастрофы. В течение всего полета меня прошибал холодный пот. Видя, что в состоянии аналогичного переживания находятся и другие пассажиры, я еще больше боялся. Весь этот ад кончился лишь после приземления. К своему удивлению, когда я вышел из самолета, то испытал такое чувство счастья и умиротворения, которое не испытывал, пожалуй, никогда. Мне все было интересно: серое небо, деревья, люди. Я как-то по-особому стал видеть окружающий меня мир. В эти моменты меня не покидала мысль о том, как хорошо, что в воздухе ничего не случилось. Я тешил себя этим, сравнивая тот ад с этим живым и красивым миром. В эти моменты я был добр, как никогда, и настолько альтруистичный, что поймал себя на мысли: не схожу ли я с ума? Один прохожий сказал своей спутнице, что я какой-то странный. Я взглянул в зеркало и… не узнал себя. На меня смотрел мужчина с яркими, искрящимися глазами, которые были у меня в далеком детстве. Но это состояние таяло прямо на глазах. Уже через три часа оно уменьшилось так сильно, что я вспомнил о своих эгоцентрических целях. Начались перепады настроения, я перестал быть странным и уже не вызывал интереса у прохожих. Я стал, как все: целеустремленным и озадаченным мирскими, обывательскими проблемами. Но на улице встречались люди, которые чем-то напоминали меня после полета. Все они были в нетрезвом состоянии. Тогда я выпил и вновь ощутил тот полет души, который был у меня после полета на самолете. И все-таки опьяненное состояние уступало по уровню наслаждения тому, которое я ощутил после приземления.

 - И ВСЕ-ТАКИ вы чего-то не договариваете. А иначе зачем пришли ко мне? По-видимому, вы уже давно не летаете на самолетах.

 - (После паузы.) Да. Из-за этого мой бизнес остановился. А что делать? Этот страх можно снять?

 - У вас все получится. Потому что вы уже немножко научились себя подбадривать. Научились из этого страха черпать ценность.

 - Но страх-то не проходит…

 - А если бы вы себя не подбадривали, то страданий было бы больше. Вы правы, многие боятся авиаперелетов, но у многих есть и психологическая опора или якорь, то есть некая способность «погружаться в комфорт» и из него наблюдать за источником страха. Эта опора может быть сформирована, например, здравым смыслом или такими формулировками: «этого не может быть, потому, что этого со мной не случалось», «это может быть с кем угодно, только не со мной». А вас эти вещи не успокаивают. Нам вместе с вами необходимо найти эту опору.

 - Если я понял вас, то весь мой страх от того, что, ступая на борт самолета, я мысленно погружаюсь в атмосферу страха, в которой уже не раз бывал. И нахожусь в прошлом, а должен ощущать себя в комфорте и оттуда наблюдать за источником страха.

 - Именно так. Подобно тому как многие смотрят ужастики, лежа под уютным одеялом: на телеэкране - ужас, а под одеялом - спокойно. Так что вам нужно найти то условное «одеяло», ту опору, благодаря которой вы будете лишь наблюдателем за источником страха, а не жертвой ситуации.

 - Значит, я не зря молился перед полетом и во время полета, ища опору у Всевышнего?

  - Не зря. Но не стоит искать опору так высоко. Достаточно вспомнить самые светлые картинки детства.

(Пауза. На лице моего пациента - блаженство. Я понял, что он вспомнил счастливое детство.)

 - Где вы только что побывали?

 - Я только что сидел на лавочке во дворике. Даже почувствовал, как из коридора повеял запах моей родной старой коммуналки. Сижу на солнышке, и ничего мне не надо.

 - Эта картинка и будет для вас главной опорой, которую вы будете воссоздавать в своем воображении в ситуации страха. Попробуйте соединить эти картинки: например, представьте себе, что возле подъезда стоит самолет, а вы смотрите на себя, сидящего в самолете, сидя на лавочке во дворике.

 - Соединил. Получилось!

В течение недели мы работали над этими мысленными образами и картинками. Постепенно пациент научился быть наблюдателем своего страха со стороны, а не участником и его жертвой. Это и было психологической победой над аэрофобией.